Драккары Одина - [56]

—  Кто? — Олаф тер глаза, не понимая, чего от него хо­тят.

—  Он не велел говорить.

—  Тогда я не пойду! — отрезал Олаф, глянув на спящего рядом Хафтура. Викинг спал как убитый, сморенный дневным переходом и попойкой с ярлом.

—  Это Ингебьерг, — сказал после некоторого раздумья раб.

—  Чего она хочет? — пробормотал юноша, но на ноги под­нялся, обуреваемый любопытством.

—  Идем со мной. — Раб показал на дверь и легко пробрался к выходу. Олаф последовал за ним.

Во дворе раб не остановился и продолжал идти. Олаф хотел окликнуть его, но передумал. Зачем привлекать к себе чье-то внимание?

Они вышли за изгородь и направились в ту сторону Хорнхофа, где очень близко к селению подступал лес. Олаф раздражался все больше и больше, потом догнал раба, грубо схватив его за плечо и разворачивая к себе.

—  Долго ли ты еще будешь водить меня, траль? Где же Ингебьерг? Неужели в лесу?

Раб ничего не ответил, но где-то вдалеке послышался волчий вой, жутковатый и тоскливый. Казалось, что это не просто вой, а плач животного, которому нанесли смертельную рану. Олаф застыл, не смея шевельнуться, а раб, вырвавшись из его рук, кинулся к лесу. Юноша бросился за ним вдогонку. Он чувствовал, что должен поймать и наказать шутника, ко­торый зачем-то вздумал поиграть с ним. Мысль о том, что поблизости бродит волк, немного пугала, но юноша устыдил­ся собственного малодушия. Неужели раб смелее, чем он? Они бежали друг за другом, и вот траль ярла Свена скрылся в чаще.

В ночной тишине хорошо слышался шум его бега среди деревьев. Олаф, увлекшись, выхватил нож и прибавил ходу. Но ветка больно хлестнула его по лицу. Он понял, что здесь не очень-то разбежишься. Оглядываясь, побрел наугад.

—  Эй, Олаф! — внезапно услышал он голос, странно знако­мый. Это не был голос раба. Но тогда чей же? — Иди сюда!

—  Куда?

—  Сюда... сюда... сюда... — отозвалось лесное эхо.

Олаф пробирался в темноте и вышел на маленькую по­лянку, освещенную луной. Там, впереди, он заметил фигуру, сидевшую на поваленной коряге. Раб?

Олаф, сжав нож, быстро оказался рядом, готовый к борь­бе. Подойдя к сидящему человеку, он положил ему руку на плечо:

—  Эй, шутник? Думал убежать от меня?

Но человек не отвечал, а под нажимом юноши развернулся, упав возле коряги. Олаф чуть не вскрикнул от ужаса, закусив губу. Перед ним лежал мертвец, со страшной раной на груди и шее, из которой сочилась кровь. Рука Олафа была также в крови. Но не это его удивило больше всего.

Присмотревшись, он понял, что убитый — совсем не раб, вызвавший его сюда. Это был кто-то другой...

Тонкий слух юноши, обострившийся после блужданий по безлюдным местам Галоголанда, уловил легкий шорох за спиной. Резко повернувшись, он увидел странное существо, зверочеловека, похожего на того, кто когда-то похитил его в детстве.

Существо подняло руку, но Олаф, уклонившись, ловко ушел в сторону и ударил неизвестного ножом, метя в низ груди, как учил его Хафтур. Существо вскрикнуло, покачнувшись, а юноша, не теряя самообладания, кинулся в чащу, убегая по­дальше от места убийства.

* * *

Наутро в доме ярла Свена все пришло в движение. Еле разомкнув веки, Олаф, уснувший ближе к рассвету, увидел хмурого Хафтура, сообщившего ему последнюю новость:

— Оборотень опять убил человека.

— Его нашли в лесу?

— Всех их находят в лесу, — отозвался невесело викинг. — Где же еще находить?

— Выходит, вервольфы не могут проникнуть в дома лю­дей? — Олаф все еще находился под впечатлением ночного происшествия.

— Пожалуй, да, — не очень уверенно ответил Хафтур. Он всегда с большим подозрением относился ко всякому кол­довству, во многом не понимая его. Судьба хранила викинга таким, каким он был, и это лишь укрепляло его в мысли, что не все в этой жизни зависит от темных сил.

— Скажи, Хафтур, видел ли ты раба, который прислуживал за столом ярла? Он низкого роста, тощий как лучина?

— А почему тебя он заинтересовал? — Хафтур пытливо глянул на воспитанника. За последнее время парень сильно изменился. Хотя, что ж тут удивительного? Судьба испыты­вает его на прочность, а это не легко дается. Так подросток и становится мужчиной.

— Я хотел бы его увидеть, — не торопился с ответом Олаф.

— Все же, зачем он тебе? — настаивал Хафтур, сознавая, что в Хорнхофе они не вольны делать все, что заблагорас­судится.

— Этот траль ... хотел меня обмануть...

— Как это? — удивился викинг.

— Он сказал, что ночью меня ждет дочь ярла... Но это была ложь.

— Тише! — приложил палец у губам Хафтур. — Не говори громко. Если ярл узнает, что его дочь... Траль приходил сюда ночью? Почему же ты не разбудил меня?

— Я не мог этого сделать, прости. Иначе бы он ушел... И все же ему удалось обмануть меня, Хафтур, — упрямо по­вторил Олаф. — Никто меня не ждал. Во всяком случае, ждало существо не женского пола. Видишь? — он показал викингу пятнышко крови на своей рубашке, которое умело скрывал до этого одеялом.

—  Кровь? Твоя кровь? — Хафтур вперился взглядом в это пятно, пытаясь проникнуть в смысл происходящего.

—  Это не моя кровь. Хвала Одину.

—  Тогда чья же?

—  Я кого-то ранил этой ночью. Но он убежал, — и Олаф рассказал все, что с ним случилось.