Драккары Одина - [17]
— Я слышал, что они не такие большие друзья с нашим ярлом?
— Это как посмотреть, — многозначительно произнес Хафтур.
— Может, ты и прав, — согласился Торстейн, задумавшись. — Так ты знал самого Рагнара Лодброка? Не пожелал бы я себе такой смерти, какая выпала на его долю...
Хафтур ничего не ответил. Перед глазами возник неясный, стираемый временем образ знаменитого вождя викингов.
Хафтур тогда был еще совсем молодым... Осада города франков оставила в его душе яркий след. Не раз он был на волосок от гибели, а уж в ночь памятной вылазки франков, он проснулся как раз в тот момент, когда враг перерезал горло его товарищу, а сам он, схватив меч, пронзил франка в живот. Второй воин пытался убить его топором, но Хафтур увернулся, распластавшись по земле, как уж, и ловко подсек противника ногой, сумев проколоть ему бок в то мгновение, когда он коснулся земли. Полумертвый франк корчился, стараясь и перед смертью достать викинга, но тщетно. Повторным ударом Хаф- тур добил его. А вокруг уже вовсю шла яростная схватка...
Хафтуру здорово повезло тогда. Рагнару Лодброку — тоже. Но зим десять назад его поймали англичане в земле Нортумбрии и бросили в яму со змеями. Именно об этом только что вспоминал молодой Торстейн.
— Пошли, — еще раз обратился к мальчишке Хафтур, поднимаясь на ноги. — Ты идешь с нами? — его взгляд уперся в затылок Торстейну.
— Я приду позже.
Когда Хафтур и мальчишка ушли, Торстейн смог собраться с мыслями и понять причину своего беспокойства. Магнус!.. Сын Харальда Весельчака. Примерно того же возраста, что и Торстейн. Но выше по крайней мере на полголовы, настоящий гигант. О нем говорили, что далеко пойдет. И переплюнет своего отца, а это дорогого стоило. Хотя Торстейн не верил в досужие россказни о том, что кто-то когда-то... Он уже видел людей, которые утром смеялись, ощущая себя любимцами судьбы, а вечером лежали с перерезанным горлом или проломленным черепом.
Торстейн, несмотря на молодость, уже не раз готовился умереть, так и не зная наверняка, куда попадет после смерти. Может быть, поэтому, а может, потому, что он чужак, у него почти и не было друзей. Здесь все сходились запросто друг с другом, полная смертельных опасностей жизнь викинга сближала, а Торстейн оставался всегда как бы сам по себе. Но его уважали, зная, что на него можно положиться в бою, и это было самым главным.
Все было просто до того дня, когда он увидел Гудрунн... А сейчас. Он видел много препятствий их любви. По неизвестным причинам ее родители невзлюбили его. Хотя... если хорошенько поразмыслить, причину можно было найти.
Он чужой здесь. И никогда не станет своим. Значит, Магнус?.. Торстейн почему-то был уверен, что дело обстоит именно так. Гудрунн, пожалуй, сейчас была самой красивой и богатой невестой в их округе. Но оставался еще Инегельд. Он так просто своего не упустит. И потому Харальду нужно договариваться именно с ярлом Стейнаром.
Но как поведет себя ярл? Тут втихую поговаривали, что Харальд Весельчак пытался ухаживать за Гейдой в отсутствие Стейнара. Однако тщетно...
Хафтур и мальчишка шли к дому Стейнара, пробираясь между огромных серых валунов. Им оставалось совсем немного, когда впереди вдруг возникла высокая фигура седого старика, похожего на призрак. Мальчишке показалось, что еще мгновение, и фигура исчезнет, как это бывало прежде.
— Это Эгиль, — сказал Хафтур, заметив беспокойство мальчика. — Не бойся его!..
Но сам он в тот момент почувствовал присутствие суеверного страха, как будто коснулся холодной кожи ядовитой змеи, от укуса которой еще никто не выживал. И глаза Эгиля казались ему какими-то чужими, нездешними. Они смотрели не мигая, отчужденно, словно не люди стояли перед ним, а камни.
Хафтур столкнулся когда-то с ирландским жрецом-друидом. Одним взмахом руки тот умертвил летящую птицу, и она упала к его ногам. Викинги не посмели тронуть друида.
В Эгиле было нечто, похожее на того жреца. Про старика рассказывали удивительные вещи: он читал судьбу человека, предсказывая ему гибель или удачу. Но Хафтура мало интересовало собственное будущее. Может, поэтому он прожил пятьдесят три зимы и чувствовал, что это — не предел.
Когда впереди показался дом Стейнара, Хафтур оглянулся. Эгиля не было. Он пропал, точно и не человек был, а бесплотный дух. Посмотрев на мальчика, Хафтур почувствовал, что тот думает о том же, что и он.
Во дворе длинного дома Стейнара было шумно. В гости приехал ярл Харальд по прозвищу Весельчак.
Сам Харальд, которому исполнилось сорок восемь зим, был чем-то похож на медведя, и в повадках его было что-то звериное. Переваливаясь с ноги на ногу, одна из которых слегка хромала, Харальд Весельчак посматривал на людей маленькими глазками, и всякий, кто внимательно понаблюдал бы за ним в этот момент, не смог бы отделаться от ощущения: вот зверь, который приглядывает себе добычу.
Лицо Харальда было обезображено шрамами. Зим пятнадцать назад во время стычки с саксами он получил тяжелую рану, и все подумали, что Харальд не выживет. Но он выжил.
Верхняя губа викинга была чуть подвернута вверх, по шраму, и от того казалось, что Харальд постоянно улыбается, или точнее, ухмыляется, ощеривая в ухмылке зубы.
«Первооснова любого детектива, даже спрятанного за рубрикой «психологический», — интрига, то гипнотическое воздействие на читателя, которое заставляет отложить все дела и дочитаться до сути и узнать, как автор расставил все точки над «и». Это дано не каждому пишущему, но этот дар заметен в его работах.А. Зайцев написал не только криминально-занимательную вещь, но и более интеллектуальную повесть «Остановившиеся часы», показав тем самым, что, оставаясь самим собой, он может использовать и другую манеру письма.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.