Драгоценная Жемчужина - [21]

9 Крики и волнения были на столько велики и непрестанны, что временами приводи ли меня в большое возбуждение. Пресвитериане стояли решительно против баптистов и методистов, пользуясь изо всех сил логикой и софистикой, чтобы доказать им их ошибки или по крайней мере заставить народ думать, что они находились в заблуждении. С другой стороны, баптисты и методисты, в свою очередь, старались с таким же рвением утвердить свои догматы и опровергнуть все прочие.

10 Среди этой битвы пререканий и бурных прений я часто спрашивал себя: «Что делать? Кто среди всех этих групп прав? Или все они не правы? Но если какая-либо среди них и права, то какая именно и как мне это узнать?»

11 Находясь в таком тяжелом душевном состоянии, причиной которому служили распри среди всех этих религиозных групп, я однажды, читая в Библии Послание Иакова, в пятом стихе первой главы прочитал: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему».

12 Никогда никакое Священное Писание не тронуло с такой силой сердце человека, как тогда эти слова тронули меня. Они, казалось, всецело овладели чувствами моего сердца. Я часто думал об этом, понимал, что я более чем кто-либо нуждался в мудрости от Бога, ибо как мне поступить, я не знал и никогда не мог бы этого узнать, не удостоившись большей мудрости, так как учителя религии различных сект понимали одни и те же Священные Писания так различно, что их толкование Библии не имело к себе никакого доверия.

13 Наконец, я пришел к заключению, что я должен либо оставаться во тьме и недоумении, либо поступить так, как указывал Иаков, то есть обратиться к Богу. В конце концов я решил обратиться к Богу, думая, что если Он дает мудрость тем, кто в ней нуждается, и дает щедро и без упреков, то и я могу попробовать.

14 Итак, приняв решение обратиться к Богу, я удалился в лес, чтобы исполнить мое намерение. Это было утром прекрасного ясного дня ран ней весной тысяча восемьсот двадцатого года. В первый раз в моей жизни я решился на такой шаг, так как никогда еще, несмотря на все мои душевные тревоги, я не пробовал молиться вслух.

15 Уединившись в том месте, куда я заранее наметил пойти, я оглянулся вокруг и, видя, что я один, стал на колени и начал изливать перед Богом чувства своей души. Едва я открыл рот, как внезапно какая-то сила, охватив и совершенно подавив меня, произвела на меня такое поразительное действие, что язык у меня оцепенел и я не мог говорить. Густая тьма окутала меня, и мне казалось, что я был обречен на внезапную гибель.

16 Но, напрягая все свои силы, я взывал к Богу об избавлении от этой враждебной силы, которая охватила меня. И вот, в тот момент, когда я был готов отчаяться и отдать себя на гибель, не на какую-либо воображаемую гибель, но во власть какого-то реального существа из невидимого мира, которое обладало такой неимоверной силой, какой я никогда в жизни не наблюдал ни в одном человеке, – в этот момент страшной тревоги я увидел прямо у себя над головой столп света ярче солнца, который постепенно спускался, пока не упал на меня.

17 Как только появился этот свет, я почувствовал себя освобожденным от врага, который было сковал меня. Когда же свет почил на мне, я увидел Двух Лиц, стоявших в воздухе надо мной, Чьи блеск и слава невозможно описать. Один из Них, обратившись ко мне и назвав меня по имени, сказал, указывая на другого: «Сей есть Мой Возлюбленный Сын. Слушай Его!»

18 Цель моего обращения к Господу состояла в том, чтобы узнать, какая из всех сект была правильной, дабы я мог присоединиться к ней. Поэтому, как только я овладел собой и мог снова говорить, я спросил у Лиц, стоявших надо мной среди света, какая из всех сект правильная (ибо в то время я никогда не допускал в сердце моем, что все они неправильные) и к какой из них я должен присоединиться.

19 Мне ответили, что я не должен присоединяться ни к одной из них, так как все они неправильны, и Лицо, обратившееся ко мне, сказало, что все их вероучения омерзительны в Его глазах, что все их исповедующие извратились, что «они приближаются ко Мне устами своими, но сердца же их далеко отстоят от Меня, и они проповедуют заповеди человеческие как учения, имея вид Божественного, но отрицают силу его».

20 Он снова запретил мне присоединяться к какой-либо из сект; и еще много другого сказал Он мне, о чем я не могу написать в настоящее время. Когда я снова пришел в себя, то увидел, что я лежал на земле и смотрел в небо. Когда же свет исчез, я остался без сил; но, несколько оправившись вскоре, я пошел домой. И когда я прислонился к камину, мать спросила, что случилось. Я ответил: «Ничего, все нормально. Я чувствую себя хорошо». Затем я сказал матери: «Теперь я знаю, что пресвитерианство неправильно». Очевидно, дьявол знал, когда я еще был очень молодым, что я был предназначен беспокоить и тревожить его царство; иначе почему все силы тьмы ополчились против меня? Почему оппозиция и преследования почти с самого детства моего поднялись на меня?

Некоторые проповедники и исповедующие религии отвергают повествование о Первом видении – Преследования обрушиваются на Джозефа Смита – Он свидетельствует о реальности того видения (стихи 21–26).