Драго. Том 1 - [84]

Сев на Николетту, я положил ей взрезанную ладонь в центр груди и повел в сторону, уводя широкий и расплывающийся кровавый след к сердцу. Уже чувствуя, как вокруг концентрируется мглистая пелена, отсекающая звуки внешнего мира, и как на плечи начинает давить тяжестью близкой изнанки мира, с облегчением понял, что у меня получилось.

Не все получилось, конечно, но получилось достучаться до адресата. И, едва это осознав, я взял в левую руку нож – так, чтобы порез на ладони касался рукояти. Правая рука у меня ведь бионическая, и взять нож в правую – значит запороть все начинание.

С испугу, из-за боязни не успеть, я резанул очень хорошо – с ножа сразу обильно потекла кровь, стекая по лезвию и капая вниз. Обхватив рукоять обеими руками, накрыв левую ладонь правой, я глубоко вздохнул.

Ну, погнали.

– Jai Mahakali! – закричал я, втыкая нож Николетте в сердце.

Глава 10

Еще до того, как нож опустился, над нами возник глухой полог – настолько вокруг плотной оказалась концентрация силы. Звук окружающего мира словно выключили, в ушах зашумело, а на плечи навалилась ощутимая тяжесть.

Мы с Николеттой не переместились в Изнанку мира – где я оказывался вместе с Ирой во время ритуала ее жертвоприношения. Сейчас вокруг образовался купол силы, подобный тому, который возник во время жертвоприношения Ады. Купол концентрированной силы, который закрывал и скрывал нас с Николеттой от всего остального мира. Даже, наверное, от всей остальной реальности, спрятав нас обоих в пространственном кармане.

Нож больше не опускался. Время вокруг замерло – как бывает при скольжении на максимальной скорости. В максимально растянувшемся, даже остановившемся мгновенье я смотрел на распростертую передо мной Николетту и нож в собственной руке. Происходило все так, как будто воспроизведение окружающей реальности поставили на паузу – даже несколько капель крови, сорвавшиеся с лезвия ножа, зависли в воздухе.

Пространственный карман, пространственный карман – запульсировала в голове мысль. Очень важная мысль, пытающаяся пробиться на развилках ассоциаций разума, занятого сейчас чередой насущный проблем.

Пространственный карман, находящейся вникогде, вне времени и пространства.

Про-стран-стве-нный кар-ман – даже произнес я это слово про себя, по слогам.

Это важно. Это очень важно – лихорадочно билась в поисках логического вывода мысль. И важность этой мысли чувствовалась все сильнее, по мере того как я уже безотрывно смотрел на собственные руки, обхватившие мокрую от крови рукоять ножа.

Замершее почти до полной остановки время постепенно вновь набирало ход. Медленно, но ускорялось – вот уже нож опускается так, что я даже замечаю его движение. Остановившиеся в воздухе кровавые капли тоже вновь продолжили движение, медленно разлетаясь по сторонам.

И по мере ускорения времени, возвращавшемуся к возможности восприятия его течения, так и не разгаданный вопрос – почему мне сейчас так нужно осознать, чем для меня важен пространственный карман, отходил на второй план. Потому что рядом со мной – вокруг, в пределах накрывшего нас с Николеттой купола, сила колебалась все сильнее. И окровавленный нож, едва коснувшись кончиком лезвия белой кожи Николетты, приобрел расплывчатые очертания. Физически клинок здесь больше не существовал, исчезнув из моей руки. Его заменила созданная чужой волей астральная копия. Созданная, если конкретно, силой богини, присутствие которой я уже ощутил.

Кали не появилась, не материализовалась, не пришла из Изнанки. Когда я почувствовал ее присутствие, это произошло осознанием постфактум. Словно богиня была рядом со мной здесь, в «никогде», с того самого момента, когда мы оказались под куполом вместе с Николеттой. И я сейчас воспринимал реальность так, как будто все это время Кали находилась прямо передо мной так, что я мог ее видеть. Моя память словно на потоки разделилась – часть сознания кричала, что богини тут не было буквально только что, а часть подкидывала картинку воспоминаний о том, что богиня находилась рядом с самого начала ритуала.

С нашей предыдущей встречи изменений в облике Кали не произошло. Выглядела она также, как и в прошлый раз: невероятно привлекательная черноволосая женщина с удивительно светлой, даже молочно-белой кожей. Почти как у Николетты – машинально подумал я.

Кали, как и в прошлый раз, была практически обнажена – только вместо шкуры черной пантеры на ее плечах в этот раз была шкура белого… леопарда, или даже тигра – не очень силен в классификации. Все же молодого тигра наверное – присмотрелся я к массивным лапам и широкой морде. Да, не повезло какому-то юному Шер Хану.

Тигриная шкура, как и в прошлый раз, висела на спине – пасть капюшоном накрывала голову богини, так что клыки находились на лбу, а передние лапы, с массивными черными когтями, лежали на плечах, завязанные как рукава перекинутой за спину кофты.

Также наготу Кали частично прикрывали длинные черные волосы, густой волной спускающиеся ниже талии. И, как и в прошлый раз, я снова не мог сфокусировать на богине взгляд. Она существовала словно в тысячах копий, обитая в реке времени, а не только в одном единственном мгновенье, который подвластен восприятию человека. Взгляд с нее словно соскользал, а размытые движения богини создавали впечатление, что у нее много конечностей.