Драго. Том 1 - [2]

Только Петербург границами согнулся дугой районов вокруг побережья Финского залива, а Занзибар – примерно равный по площади, более прямой, вытянутой формы. И, в отличие от зеленого пригородами и парками Петербурга, тропический остров в этом мире практически полностью застроен.

Занзибар в этом мире – это остров-мегаполис, превращенный в самый настоящий гигантский человейник. Лишь в нескольких местах на его побережье, где земля не накрыта асфальтом и постройками из бетона, стекла и железа, виднелась по-южному яркая зелень, а песчаные пляжи омывала бирюзовая вода, на которой в маринах покачивались многочисленные яхты.

Красивое – если смотреть издалека, и пропащее место.

В центре и на западном берегу острова, поднимаясь к южной его оконечности, полностью ее занимая, возвышаются кварталы небоскребов. Многочисленные здания, перевитые линиями монорельсов, забирающихся даже к последним этажам многочисленных башен. В северной и северо-восточной части острова – однотипные районы бетонных высоток, разделенные многоуровневыми магистралями, а ближе к берегу расположены «сточные районы» – трущобы, промышленные полигоны и мусорный город.

После Великой войны на карте мира, несмотря на мирные договоры стран-участниц, остались множественные спорные точки. Впоследствии практически все превращенные в протектораты стран и корпораций, будучи выведены из-под юрисдикции ООН. И протекторат Танганьика – одна из них.

«Пирог компромиссов», как его называли в дипломатических кругах Большой Четверки. Потому что во время сложных переговоров именно зоны влияния в Танганьике, огромной по территории части Африки, вот уже много лет были тем самым пирогом, от которого или британцы, или немцы могли себе позволить отрезать часть, отдавая соперникам на съедение в виде компромисса.

В Египте, где я вместе с Валерой и прочей титулованной компанией фестивалил в Хургаде, тоже присутствовала совместная администрация – британо-французская. Но Египет был не территорией, а государством и имел свое правительство. А также Суэц, Некромикон и выращиваемую им морковку – что гарантировало стране относительно безбедное и цивилизованное существование.

Танганьике подобное не грозило. Дело в том, что почти по всей Африке территории, кроме протекторатов, в основном были поделены на колонии – по большей части французами, и британцами.

Немцы на континенте присутствовали лишь в Танганьике и, будучи ограничены мирными договорами Великой войны, стремились здесь закрепиться, превратив свои подконтрольные дистрикты протектората в образцовые территории. При этом ни британцам, ни французам продвижение немцев в Африке, мягко говоря, никакой выгоды не несло. Поэтому в Танганьике в других местах соперничающим британцам и французам африканскую экспансию немцев выгодно было совместно остановить и погасить на взлете.

Чем британцы, при поддержке французов, успешно и занимались. И весь огромный – вместе с материковыми территориями, протекторат Танганьика их усилиями стал за долгие годы соперничества колониальных держав настоящим воплощением Хаоса.

Глядя на увеличивающийся по мере снижения остров, я подумал о том, что нужно отличать архипелаг Занзибар и остров Занзибар. Архипелаг Занзибар – это география: семьдесят пять островов вдоль побережья Африки, в том числе три острова крупных – Занзибар, Пемба и Мафия.

Административное деление с географией не сходилось. Шестьдесят пять островов – дистрикт Архипелаг, туристическая зона в основном. Пемба и Мафия – также два одноименных дистрикта протектората Танганьика, каждому из которых принадлежали близлежащие острова. Все это – Архипелаг, Пемба и Мафия, были три дистрикта под совместным управлением британо-германской администрации.

Сам остров Занзибар, с несколькими небольшими островами-спутниками рядом, являлся «отдельным автономным дистриктом». Отдельным автономным он был потому, что управлялся только чиновниками британской администрации. Вернее, нет, не так. Чиновниками британской администрации протектората отдельный автономный дистрикт практически не управлялся.

Если весь протекторат Танганьика был воплощением Хаоса в Африке, то остров Занзибар за последний десяток лет стал его квинтэссенцией. Британцы просто сделали из него сточную канаву, место ссылки неблагополучных элементов, кроме прочего разгружая пенитенциарную систему в своих благополучных колониях. Опыт у них был – по примеру действий с каторжными колониями в Австралии.

На Занзибар, после того как он в результате соглашения перешел полностью под контроль британцев, в последние годы отправлялись не только сидящие и уже отсидевшие уголовники. По соглашению, часто вместо наказания, сюда ехали проворовавшиеся чиновники, военные преступники, даже обычные бандиты – в том числе те, кто заслуживал смертной казни. Но вместо плахи они летели на человейник тропического острова потому, что, кроме преступлений, имели заслуги перед короной или вовсе свои преступления совершали в ее очевидных, пусть и не озвученных интересах.

Подобным образом по большей части возведенный в середине двадцатого века немцами город-остров, жемчужина восточного побережья Африки и когда-то самый крупный финансовый деловой центр, сейчас превратился в настоящую клоаку. Причем клоаку, ярко блестящую остатками былого благополучия. В момент моего прибытия являющуюся самым настоящим воплощением концепции «High Tech, Low Life».