Дозоры: Последний Дозор. Новый Дозор. Шестой Дозор - [4]

Вторая заметка была куда подробнее. Про «технические неполадки» уже не было ни слова. Текст был немножко суховатым, даже педантичным. С нарастающим волнением я прочитал, что погибший, двадцатипятилетний Виктор Прохоров, учился в Эдинбургском университете, был сыном «русского политика», в «Подземелья» отправился вместе с невестой, прилетевшей из России Валерией Хомко, на руках которой и скончался от потери крови. В темноте аттракциона кто-то перерезал ему горло. Или что-то перерезало. Бедолага сидел вместе с невестой в лодочке, которая медленно плыла по «Кровавой реке», мелкой канавке вокруг «Замка вампиров». Возможно, из стены торчала какая-то острая железка, которая и полоснула Виктору по шее?

Дочитав до этого места, я вздохнул и посмотрел на Гесера.

– У тебя всегда замечательно получалось… э-э-э… с вампирами, – сказал шеф, на секунду оторвавшись от своих бумаг.

Третья заметка была из какой-то «желтой» шотландской газетенки. И вот тут, конечно же, автор рассказал страшную историю про современных вампиров, которые во мраке аттракционов сосут кровь своих жертв. Единственной оригинальной деталью было утверждение журналиста, что обычно вампиры высасывают своих жертв не насмерть. Но русский студент, как положено русскому, был настолько пьян, что бедный шотландский вампир тоже захмелел и увлекся.

Несмотря на всю трагичность истории, я засмеялся.

– «Желтая» пресса – она во всем мире одинакова, – сказал Гесер, не поднимая глаз.

– Самое ужасное, что так все и было, – сказал я. – Кроме пьянства, конечно.

– Кружка пива за обедом, – согласился Гесер.

Четвертая вырезка была из какой-то нашей газеты. Некролог. Соболезнования Леониду Прохорову, депутату Государственной думы, чей сын трагически погиб…

Я взял листок факса.

Это, как я и предполагал, было донесение от Ночного Дозора города Эдинбурга, Шотландия, Великобритания.

Немножко необычным оказался лишь адресат – сам Гесер, а не оперативный дежурный или руководитель международного отдела. И тон письма – чуть более личный, чем полагается в официальных документах.

А содержание меня не удивило.

«С прискорбием сообщаем… по результатам тщательно проведенного дознания… полная потеря крови… признаков инициации не выявлено… проведенные поиски результатов не дали… привлечены лучшие силы… если московское отделение считает необходимым направить… передавай самые теплые приветы Ольге, очень рад за тебя, старый ко…»

Второй листок факса отсутствовал. Видимо, там был исключительно личный текст. Поэтому и подписи я не увидел.

– Фома Лермонт, – сказал Гесер. – Глава шотландского Дозора. Старый друг.

– Ага… – задумчиво протянул я. – Значит…

Наши взгляды опять встретились.

– Нет уж, родственник ли он Михаилу Юрьевичу – сам спросишь, – сказал Гесер.

– Я о другом. «Ко» – это «командир»?

– «Ко» – это… – Гесер запнулся и с явным недовольством покосился на листок. – «Ко» – это «ко». Это тебя уже не касается.

Я посмотрел на фотографии. Молодой человек – это и был бедолага Виктор. Девушка – совсем юная. Его невеста, что тут гадать. И мужик постарше. Отец Виктора?

– Косвенные данные говорят о нападении вампира. Но почему ситуация требует нашего вмешательства? – спросил я. – Наши соотечественники частенько гибнут за рубежом. И от вампиров – тоже. Вы не доверяете Фоме и его подчиненным?

– Доверяю. Но у них мало опыта. Шотландия – мирная, уютная, спокойная страна. Они могут не справиться. А ты частенько имел дело с вампирами.

– Конечно. И все-таки? Дело в том, что его отец – политик?

Гесер поморщился:

– Да какой он политик? Бизнесмен, пробрался в депутаты, на голосованиях жмет кнопки потихоньку.

– Коротко и ясно. Но не верю, что нет особой причины.

Гесер вздохнул:

– Отец юноши двадцать лет назад был определен как потенциальный Светлый Иной. Довольно сильный. От инициации отказался, объявив, что хочет остаться человеком. Темных сразу же послал прочь. Но с нами поддерживал некоторые контакты. Иногда помогал.

Я кивнул. Да, случай редкий. Нечасто люди отказываются от таких возможностей, что открываются перед Иными.

– Можно сказать, что я чувствую себя виноватым перед Прохоровым-старшим, – сказал Гесер. – И если уж не могу помочь сыну… то не позволю его убийце уйти безнаказанным. Ты поедешь в Эдинбург, найдешь этого сумасшедшего кровососа и развеешь по ветру.

Это был приказ. Но я и без того не собирался спорить.

– Ко… – я невольно запнулся, – когда лететь?

– Зайди в международный отдел. Тебе должны были подготовить документы, билеты, деньги. И легенду.

– Кому легенду? Мне?

– Да. Будешь работать неофициально.

– Контакты?

Гесер почему-то нахмурился и глянул на меня с непонятным подозрением:

– Только с Фомой… Антон, хватит издеваться!

Я непонимающе смотрел на Гесера.

– «Ко» – это начало слова «кобель», – буркнул Гесер. – Молодость, знаешь ли… вольные нравы эпохи Ренессанса… Все, иди! И постарайся вылететь ближайшим рейсом. – Он мгновение помедлил, но все-таки добавил: – Если Светлана не будет против. А если будет, то скажи, я постараюсь ее убедить.

– Она будет против, – уверенно сказал я.

И все-таки на что обиделся Гесер? И почему разъяснил мне про «кобеля»?