Дозоры: Последний Дозор. Новый Дозор. Шестой Дозор - [25]

Лодка проползла короткий затемненный участок и пришвартовалась ко второму причалу.

– Вот, – мрачно сказал Фома.

Я выбрался из лодки и вслед за Фомой прошел в соседнюю комнату. Тут размещалась экспозиция орудий казни. С потолка свисал манекен в петле, а вот на гильотине… на гильотине был не манекен. Убийца опять продемонстрировал свое чувство юмора.

Отрубить человеку голову тупым бутафорским ножом макета гильотины – для этого надо обладать нечеловеческой силой. К примеру – быть вампиром.

Белое пластиковое ведро под гильотиной было наполовину заполнено кровью. Отсеченная голова лежала рядом.

Я сел на корточки, осторожно взял голову в руки. И мне захотелось закричать – от бессилия и осознания своей глупости.

– Знать бы, какая сволочь… – сказал Фома. – Человек у меня работал семнадцать лет…

– Сволочь – молодой рыжеволосый парень, – сказал я. – Представляется французом, говорит с легким акцентом. На вид – лет двадцать. Имеет склонность к театральным эффектам. Очень находчив. Замечательный актер.

Я бережно положил отрубленную голову на пол. Посмотрел на ошарашенного Лермонта и пояснил:

– Меня провели как ребенка. Я разговаривал с убийцей, находясь в двух шагах от трупа. И ничего не заподозрил. Ничего!

Голова убитого сторожа – черноволосая, с редкой сединой, как и положено человеку в возрасте после пятидесяти, – слепо смотрела на нас с пола.

– Замаскировать свою природу можно лишь от слабейшего. – Лермонт буравил меня недоверчивым взглядом. – Это аксиома. Попробуй определить мою ауру.

Странный разговор над телом человека с отрубленной головой. Странное место, странные преступления, странные разговоры…

Аура Лермонта – полыхающие желто-зеленые разряды, колючий ежик Силы, – потускнела. Иглы разрядов втянулись, померкли. Несколько секунд – и Лермонта окружала гладенькая многослойная аура, характерная для человека.

Четкий признак Иного – рваная, незакрытая аура. Она может топорщиться иглами и шипами, втягиваться воронками, зиять прорехами. Все это признаки открытого энергетического контура, способности не только отдавать энергию, как люди, но и принимать ее. Принимать, перерабатывать – и творить чудеса.

Человеческая аура гладкая, многослойная, цельная. Люди только отдают Силу, не принимают. И ровная пленка ауры – их попытка защититься, прекратить медленный и неумолимый отток жизни.

Да, теперь Лермонт выглядел человеком.

Почти человеком…

Я всмотрелся чуть пристальнее – и увидел бледные иглы ауры. Фома замаскировался очень хорошо. Но я пробил защиту.

– Вижу, – сказал я. – Но в того парня я так пристально не всматривался. Он мог прикрыться.

– Значит, твой рыжий собеседник – Высший вампир. Или Высший маг, притворяющийся вампиром. – Фома удовлетворенно кивнул. – Причем он не мог наложить на себя маску, одновременно маскируя свою ауру. Уже хорошо, Антон. Уже хорошо! Мы знаем его физический облик: молодой, рыжеволосый… не так уж и много в мире Высших Иных.

– Плащ он, вероятно, взял где-то здесь, – сказал я. – И накладные клыки. Услышал, что я приближаюсь, и вместо бегства спокойно вышел мне навстречу… мгновенно сочинив правдоподобную легенду.

– Я даже догадываюсь, зачем ему понадобился плащ, – мрачно сказал Фома, глядя на забрызганный кровью пол. – Он не мог не измазаться… Дай мне его образ, Антон.

Прикрыв глаза, я попытался как можно лучше вспомнить француза. Потом мысленно бросил картинку Лермонту.

– Ага, – сказал шотландец. – Прекрасно. Я проверю по нашим картотекам.

– Возможно, стоит сообщить Инквизиции? – спросил я.

Лермонт покачал головой:

– Нет. Пока не надо. События не выходят за рамки обычного преступления одиночного Темного. Дневной Дозор Эдинбурга протестов не заявляет. Обойдемся без Инквизиторов, Антон. Пока можем.

Я не спорил. Небольшое это удовольствие – звать Инквизиторов на помощь.

– Моя помощь еще требуется?

– Нет. Иди отсыпайся, – велел Лермонт. – Полицию мы уведомлять не станем, это уже полностью наше расследование. Мои ребята попробуют поискать следы, а я займусь проверкой Высших.

Он с кряхтеньем склонился над отрубленной головой, будто надеялся увидеть какие-то улики, оставленные неосторожным преступником. Брюшко Лермонту надо бы сгонять…

– Фома, – негромко позвал я. – Фома, что находится в «Подземельях Шотландии»?

– А? – Он даже не обернулся.

– Что тут ищут Темные?

– Это аттракцион, господин Городецкий, – сухо сказал Фома. – Аттракцион, и более ничего.

– Ну-ну, – сказал я, прежде чем уйти.

Никакой необходимости возвращаться для убийцы не было. Если бы он оставил улики, их бы уже нашли – и обычные, и магические.

Но он вернулся и снова убил. Чтобы еще больше позлить Ночной Дозор? Ерунда. Чтобы подставить под удар Лермонта? Тем более чушь.

Значит, в первый раз он не смог, не успел чего-то сделать. И был вынужден прийти снова.

Что может прятать Лермонт? Место не такое уж и простое. Тут, к примеру, не растет синий мох. А это уже изрядная аномалия. Структура сумрака неоднородна. Есть, к примеру, места, где в него войти труднее, а есть и такие, где проще. Слыхал я и про зоны, где вход в сумрак вообще невозможен. Но синий мох – паразит повсеместный…

Отойдя от моста метров на сто, я посмотрел сквозь сумрак.