Дождливой осенью - [31]

— Покорно благодарю, — ответил угасшим голосом лейтенант и после краткого молчания спросил, может ли он считать себя свободным.

— Подождите еще минут пять, — сказал Аввакум. — Наберитесь терпения — это не такой уж большой срок. — И твердым голосом добавил: — Позвоните мне через пять минут, и тогда я, быть может, отпущу вас. — И повесил трубку.

Можно ли было так изменить за пять минут создавшееся положение, чтобы поражение превратилось в победу? Надо было хорошенько поразмыслить.

Подброшенные в камин дрова уже весело потрескивали. Аввакум уселся поудобнее в кресло, вытянул ноги и закурил. За окном монотонно моросил тихий, холодный дождь, и капли струйками сбегали по стеклам.

10

Точно через пять минут зазвонил телефон. — Выполняю ваше приказание, — доложил лейтенант.

— Вам придется еще немножко поработать, — сказал с усмешкой Аввакум. Голос его звучал бодро, в широко открытых глазах сверкали холодные огоньки. — Давеча вы сказали, — начал он, — что инструктор радиоклуба ДОСО Лиляна Стамова вчера вечером выехала в провинцию. Так? Я попросил бы вас связаться с руководством радиоклуба и спросить, куда она уехала, зачем и когда. Я был бы очень рад, если бы вы узнали точное время ее отъезда.

— Эти сведения я могу сообщить вам сейчас же, — ответил лейтенант. — Я уже говорил с руководством радиоклуба и с дежурным техником. Лиляна Стамова, отличная радистка, вышла победительницей на конкурсе и была премирована проездным железнодорожным билетом по круговому маршруту. Она заявила, что будет делать остановки в пути. Вчера вечером она выехала в Пловдив. На вокзале ее провожал дежурный радиотехник.

— Вы говорили с ним?

— От него я и узнал о конкурсе и билете. Он сам посадил ее с вещами в вагон.

— Замечательно! — воскликнул Аввакум. — Ваши сведения просто великолепны. Вы даже не представляете себе, насколько они великолепны! У меня к вам еще одна просьба. Позвоните сейчас же в город Кула и выясните, в котором часу мать Лиляны Стамовой выехала в Софию. Это нетрудно. Домашние вам скажут.

— Но, коль скоро она прибыла сегодня утром в Софию, она, естественно, ехала ночью! — не удержался от восклицания лейтенант.

— Прошу вас. оставьте естественность в покое, — сухо отрезал Аввакум. — Мне надо знать, когда она выехала в Софию. Понятно?

— Понятно. Вы хотите знать, когда мать Лиляны Стамовой выехала в Софию, — по-военному ответил лейтенант.

— Точно так, — подтвердил Аввакум. — И когда вы через четверть часа доставите мне эти данные, не забудьте захватить с собой и фотографию Лиляны. Меня интересует, как выглядит наша радистка. Запомнили?

— Запомнил. Данные об отъезде матери и фотографию Лиляны, — повторил лейтенант Марков и замолчал в ожидании новых указаний.

— Действуйте! — сказал, едва сдерживая улыбку, Аввакум. Он положил трубку и снова уселся в кресло.

Вторая половина дня была полна неожиданностей.

Лейтенант Марков прибыл через полчаса. Принесенный снимок оказался маленьким, со служебного удостоверения и Аввакуму пришлось вооружиться лупой. Со снимка на него смотрело лицо молодой женщины, худой, светловолосой, подстриженной под мальчика. Большие, широко открытые глаза смотрели пристально и твердо. На высоком, слегка покатом лбу тянулись тонкие, почти смыкающиеся на носу брови. Такими же тонкими и прямыми были и неплотно сжатые губы. Неврастеничные губы, как-то неестественно широко раскрытые глаза и пристальный взгляд создавали впечатление о склонности к экзальтации и болезненной чувствительности. Но нельзя было не признать, что с фотографии глядело лицо интеллигентной женщины.

— Ну, — спросил Аввакум, показывая на фото, — что вы скажете об этой особе?

— Деликатная женщина, — ответил лейтенант.

Аввакум неопределенно улыбнулся и покачал головой. Он спросил, что удалось узнать о матери. Лейтенант смущенно замялся.

— Управление милиции утверждает, что она выехала сегодня утром из Кулы в Видин автобусом, который отправляется в пять сорок.

— Это невозможно! — рассмеялся Аввакум. — Вы сами сказали, что мать Лиляны приехала в Софию ночным поездом. А ночной софийский поезд выходит из Видина в восемь вечера. Вот вам расписание — смотрите! Для того чтобы приехать к ночному поезду, вовсе не надо чуть свет выезжать из Кулы. Не так ли? Тому, кто собирается ехать ночным поездом в Софию, удобнее выезжать из Кулы послеобеденными автобусами, либо в четырнадцать тридцать пять, либо в пятнадцать тридцать семь. Как вы объясните этот случай?

— Есть только одно логичное объяснение, — ответил лейтенант. — И оно очень просто: наши люди ошибаются. Их утверждение, что мать Лиляны выехала сегодня утром, не отвечает истине. Она выехала из Кулы в Видин вчера после обеда и прибыла в Софию ночным посадом. Если бы она выехала сегодня утром из Кулы, то сейчас бы сидела на видинском вокзале, потому что ближайший поезд отправляется из Видина на Софию в тринадцать тридцать четыре. А нам известно, что мать Лиляны сию минуту принимает ванну в бане Овча-Купел или же разгуливает по софийским улицам. Следовательно, в информацию наших товарищей из Кулы вкралась какая-то ошибка. Если вы настаиваете на этой подробности, то я вторично свяжусь с Кулой и докажу нашим из управления, что они ошибаются.