Дождь Забвения - [9]

– Дакота. Я вспомнил точно. Она сказала, что это слышится по ее акценту.

– Так она говорила с вами по-английски? – спросил Флойд.

– Только когда я об этом просил. Ее французский был как ваш.

– То есть безупречный, – улыбнулся Флойд. – Для иностранца, конечно.

– А что мадемуазель Уайт делала в Париже? – спросил Кюстин.

– Она никогда об этом не заговаривала, а я никогда не спрашивал. Но деньги, несомненно, не являлись проблемой. У нее могла быть работа, но с крайне нерегулярным посещением.

Флойд перевернул страничку блокнота, с силой потер пальцем, чтобы замарать чернилами сделанную ранее запись.

– Похоже на туристку, решившую провести несколько месяцев в Париже, а потом двинуться дальше. Вы не против, если я спрошу, как вы познакомились и насколько далеко зашли ваши отношения?

– Они были совершенно невинными. А повстречались мы в Лоншане.

– На скачках?

– Да. Вижу, вы заметили фотографию со мной и покойной женой.

Флойд кивнул, слегка смущенный тем, что его любопытство оказалось столь очевидным.

– Она была очень красивая.

– Эта фотография не показывает и десятой доли ее красоты. Клодетта умерла в пятьдесят четвертом. Всего пять лет назад, но кажется, я прожил без нее полжизни.

– Прошу прощения, – сказал Флойд.

– Клодетта очень любила скачки. – Бланшар снова встал и пошевелил кочергой в камине – без видимого эффекта. Затем сел, хрустнув суставами. – После ее смерти я долго не мог не то что поехать на скачки – просто выйти на улицу. Но однажды пересилил себя, поехал, сделал ставку в ее память. Я не сомневался, что она хотела бы этого, и в то же время ощущал вину – ведь отправился на скачки без нее.

– Вину? – удивился Флойд.

Бланшар пристально посмотрел на него:

– Месье Флойд, вы бывали женаты? Вам случалось терять любимого человека, медленно угасающего у вас на глазах?

Флойд смущенно уставился в пол:

– Нет, месье.

– При всем уважении, вы и представить не можете, каково это. Хоть и понимаешь, что абсурд, но чувствуешь себя предателем. И все равно я посещал ипподром, откладывал каждую неделю немного денег, делал ставки, иногда приносил небольшой выигрыш. На скачках я и познакомился со Сьюзен Уайт.

– Она ставила?

– Не всерьез. Она узнала во мне соседа и попросила помощи, чтобы сделать ставку. Поначалу я не хотел даже общаться с ней. Мне казалось, Клодетта наблюдает за мною. Глупо звучит, правда?

– Но вы все-таки помогли Сьюзен.

– Я решил, что не сделаю никому вреда, если научу девушку оценивать форму лошадей и соответственно делать ставки. Сьюзен поставила, как советовал я, – и ее лошадь выиграла. После девушка условилась со мной встречаться на скачках раз или два в неделю. Честно говоря, думаю, сами кони ее занимали больше, чем деньги. Я не раз замечал, как она смотрит на них, ожидающих в загоне, – будто никогда не видела лошадей раньше.

– Может, в Дакоте не водятся лошади? – предположил Кюстин.

– Тем у вас и ограничилось? – спросил Флойд. – Встречами на ипподроме раз или два в неделю?

– Так началось – и, возможно, этим же следовало и закончить. Но я вдруг понял, что мне приятно ее общество. В Сьюзен я увидел качества покойной жены: такую же жизнерадостность, то же детское удовольствие от простейших вещей. А что самое удивительное – ей нравилось мое общество.

– И вы начали встречаться не на скачках?

– Раз или два в неделю мы встречались в этой комнате, пили чай или кофе, иногда съедали по кусочку торта. Мы говорили обо всем, что приходило на ум. Хотя в основном говорил я, а она предпочитала слушать. И кажется, делала это с удовольствием. – Бланшар улыбнулся, по лицу побежали морщинки. – Я говорил: «Сейчас ваша очередь, я не хочу превращать нашу беседу в монолог». А Сьюзен отвечала: «Нет-нет, я очень хочу слушать ваши рассказы». Странно, но я уверен в ее искренности. Мы и в самом деле говорили обо всем: прошлом, кино, театре…

– Вы когда-нибудь заглядывали в ее квартиру?

– Конечно, ведь я же домовладелец. В ее отсутствие я пользовался дубликатом ключа. Но не из праздного любопытства, – добавил Бланшар чуть виновато, подавшись вперед для пущей убедительности. – У меня обязательства перед остальными жильцами. Я должен быть уверен, что условия контракта выполняются надлежащим образом.

– Я в этом не сомневаюсь, – заверил Флойд. – Скажите, когда заходили в ее квартиру не из праздного любопытства, вы заметили что-нибудь особенное?

– Только то, что она была аккуратистка. Еще Сьюзен собрала много книг, журналов и газет.

– Этакий симпатичный книжный червячок. Но коллекционирование книг – не преступление, правда?

– Пока у нас не поменялись законы – не преступление, – ответил Бланшар и задумался. – Впрочем, была необычность, правда мелкая. Даже не знаю, стоит ли упоминать.

– Стоит, делу не повредит.

– Книги постоянно менялись. Не каждый день, но через неделю менялись практически все. То же и с журналами, и с газетами. Будто она собирала, а потом относила куда-то, чтобы освободить место для новых.

– Может, она так и делала, – предположил Флойд. – Богатая туристка регулярно отсылает коллекцию домой.

– У меня была такая мысль.

– И?..

– Однажды случайно заметил Сьюзен далеко от дома, в Пятом округе. Она шла по улице Монж к станции метро «Кардинал Лемуан» и несла тяжелый чемодан. Я невольно подумал: может, уезжает?