Дождь над Гамбургом - [40]

Пол отвернулся от этой женщины, почувствовав внезапную, острую, но совершенно нелогичную ненависть ко всему немецкому. Женщина проводила его к дверям и вручила ключ.

— Этот ключ подходит ко всем замкам в доме, майн герр. Быть может, вы захотите осмотреть квартиру?

Он молча взял отмычку и медленно поднялся по ступеням. Его будто вывернули наизнанку и вытряхнули душу. Пол зашел в квартиру и включил свет.

Она сопротивлялась — это было видно. Ковер был сбит, стол перевернут, телефон валялся на полу. Стол и стул возле окна стояли на своих местах, а тетради и учебники по ивриту лежали раскрытыми, словно Анна лишь на минутку вышла и должна вот-вот вернуться.

Пол заглянул в спальню. Придя домой, она первым делом переоделась в чистое, поэтому нижнее белье валялось на постели. Шавасс поднял нейлоновый чулок, упавший на пол, и замер, уставясь в пространство невидящим взглядом. Через какое-то время он уронил чулок на постель и вернулся в гостиную, где увидел полковника фон Крола, поднимающего опрокинутый стол.

13

— Вас так долго не было, что я начал волноваться. — Фон Крол поднял телефон и поставил его на тумбочку. — Похоже, ваша подруга вышла?

— Да, и я очень боюсь, что она больше никогда не вернется, — безнадежно заметил Шавасс.

— Кажется, здесь развернулась настоящая битва, — сказал немец. — Может быть, вы захотите мне что-нибудь о ней рассказать, друг мой? Предположительно, она должна иметь какую-то связь с тем делом, которым мы сейчас занимаемся…

Шавасс рухнул на стул и спрятал лицо в руках. Когда он поднял голову, глаза его были сухими, а взгляд жестким.

— Все держать в себе не лучший выход, не так ли?

— Не лучший, — согласился фон Крол. — В любом случае, я могу оказаться полезным.

— Вообще-то я так не думаю.

Пол подошел к окну и стал всматриваться в сгущающуюся на улице темноту. Совсем недавно он стоял здесь, глядя на дождь, а теперь кажется, что это было в другой жизни или во сне.

— Я приехал в Германию, чтобы отыскать Каспара Шульца, — сказал он. — Нам стало известно, что он все еще жив и даже написал мемуары.

Глаза фон Крола слегка сузились, но лицо осталось спокойным. Лишь побелевшие костяшки пальцев, сомкнувшихся на рукоятке тросточки, выдавали, насколько его поразили слова Шавасса.

— Оказались ли ваши сведения верными?

— В основном, да. Шульц умер несколько месяцев назад в маленькой деревушке в Гарце. Почти все послевоенные годы он провел в Португалии. Человек по имени Мюллер — бывший камердинер и адъютант Шульца — решил заработать немного денег и прихватил шульцевы мемуары. Он пришел в немецкое издательство и тем самым посадил себе на хвост нацистское подполье. Затем он попытался связаться с британской издательской конторой — и тут уже в игру вступили мы.

— Вы встречались с этим Мюллером? — спросил фон Крол.

— Я присутствовал при том, как его забили до смерти. Забил Штайнер со своим помощником из нагельского замка в Берндорфе.

— Ваш рассказ звучит крайне запутанно, — буркнул фон Крол. — А каким образом та молодая женщина, которую вы надеялись здесь встретить, оказалась вовлеченной в эту историю?

— Она работала на израильскую неофициальную организацию, — объяснил Шавасс. — На тех самых людей, которые в свое время выследили Эйхмана и переправили его из Аргентины в Израиль.

— Понятно, — сказал фон Крол сухо. — Она со своими друзьями тоже выслеживала Шульца. Похоже, что все на свете занимаются этим делом, — буквально все — кроме немецкой разведки.

— Около часа назад эта девушка, Анна, позвонила мне в «Атлантик», — продолжал Шавасс. — Не вдаваясь в подробности, как и где, но в общем, она отыскала рукопись Шульца. Можно даже сказать, что рукопись поджидала ее, когда она пришла вечером домой. Ее прислали по почте.

— Судя во всем, за рукописью и пришли наши противники, — подытожил фон Крол.

— Мне кажется, они искали именно Анну. Рукопись попалась им в руки совершенно случайно.

— Чтение, вероятно, занимательнейшее, — с оттенком мечтательности произнес полковник.

— Я понял так: Шульц стал публично отстирывать грязное белье и называть конкретные имена. Причем людей, которые всегда утверждали, что никоим образом не поддерживали Гитлера — важных людей.

— Наверное, упоминался Нагель…

— Ему, похоже, была посвящена целая глава, — с горечью произнес Шавасс и в то же мгновение зазвонил телефон.

Пол поднял трубку и гаркнул:

— Да. Кто говорит? — уже прекрасно зная, кто именно.

Даже по телефону в голосе Штайнера можно было услышать издевательские нотки.

— Совершенно ненужный вопрос. Я не сомневаюсь, что вы ждали моего звонка.

— Откуда вы узнали, что я здесь?

— А потому, что после нашего ухода я оставил людей наблюдать за домом, — голос звучал уверенно и цинично.

— Прекратим болтать и перейдем к делу, — оборвал его Шавасс. — Что вы сделали с девушкой?

— А знаете, Шавасс, не так уж вы умны, как мне говорили. Вы позволили следить за вашей машиной всю дорогу от Берндорфа до дома, в котором живет девушка. Очень, очень беспечно вы себя вели.

— Рукопись у вас, — сказал Шавасс, — чего же вам еще?

— Ах, да, рукопись. Провидение позаботилось о том, чтобы она оказалась у вашей подруги, когда мы позвонили в дверь. Да будет вам известно, что я только что превратил ее в пепел. В печи учреждения, в котором мы сейчас находимся. Пламя вышло потрясающее.