Дождь над Гамбургом - [28]

— Наверное, ты прав, — согласилась Анна. — Может быть, мне поехать с тобой? Это будет выглядеть правдоподобнее.

— Нет, ты останешься. Если что-то не заладится, я хочу, чтобы ты уехала.

Он прыгнул в лодку и с трудом отвязал мокрую веревку. На дне скопилось столько воды, что она целиком покрывала его туфли, но он плюнул на внезапный острый холод, который стал подниматься по телу, вставил весла в уключины и оттолкнулся от эллинга. Анна помахала рукой и вдруг исчезла: Пол оказался один в непроглядном белом молоке тумана.

Иногда ветерок разгонял белизну, в ней появлялись мутные оконца, которые тут же снова затягивались В одном таком просвете Пол увидел пики башен и направил лодку прямо к ним. Его окружала полная, абсолютная тишина. Нарушал ее лишь тихий всплеск весел. И все: ни пения птиц — ничего.

А потом где-то вдалеке Шавасс услышал монотонный звук двигателя, приглушенный туманом. Пол прекратил грести в то же мгновение, как услышал его, и насторожился. Звук, словно длинная скорбная нота, нарастал, становился все ближе, ближе, и вот пронесся мимо в каких-нибудь нескольких метрах и стал затихать. Это была моторная лодка. В бок лодки Шавасса ударилась потревоженная волна.

Он быстренько вытащил весла, положил их на дно своей посудины и потянулся за шестом. И вдруг увидел, что это удочка. Леска запуталась безобразным клубком, и некоторое время Пол пыхтел, стараясь распутать ее, как вдруг услышал вой мотора возвращающейся лодки. Шавасс перестал заниматься леской и вытянул удочку над водой в нескольких дюймах над поверхностью, изображая рыболова. Свободная рука лежала в кармане, готовая в мгновение ока выхватить «маузер», отнятый у Штайнера в клинике.

Лодку сильно качнуло при приближении моторки, и ревущий звук моментально исчез. Шавасс согнулся над удочкой, пряча лицо. И тут из тумана выдвинулся корпус моторной лодки и тихонько стукнулся о борт весельной.

Знакомый голос произнес:

— Много наловили?

Шавасс медленно посмотрел через плечо и увидел, как Штайнер, перегнувшись через борт, тянется к нему.

— Что-то сегодня утром вы не слишком разговорчивы, герр Шавасс.

— Если откровенно: мне нечего сказать, — ответил Пол. Большим пальцем он отогнул курок взвода, а указательным покрепче уцепился за спусковую «собачку».

— Фассбиндер, как и любой владелец частной собственности, исключительно лоялен к своим постояльцам, — произнес Штайнер. — Но идите же сюда, друг мой. Вы промокли до нитки. Стаканчик шнапса мгновенно вылечит вас ото всех болезней.

Шавасс не спеша, поднялся на ноги и повернулся лицом к противнику.

— Надеюсь, глупостей не последует, — улыбнулся Штайнер. — Как видите, у Ганса есть замечательное средство от любых неожиданностей.

Ганс оказался чернобородым громилой. Могучая грудная клетка, казалось, готова при вздохе прорвать голубой рыбацкий свитер, а дробовик, который он прижимал к плечу, словно сросся с ним. Дуло дробовика смотрело прямехонько на Пола. И он подумал, что пока соберется вытащить пистолет и выстрелить, эта штука разнесет ему голову в куски. А второе и главное, о чем он задумался — как предупредить Анну. Поэтому он позволил себе ссутулить плечи и вздохнуть.

— Похоже, Штайнер, вы и на этот раз в выигрыше. — В тот же самый момент он опрокинулся в воду, в полете вытащил «маузер» и выстрелил вслепую.

Звук выстрела показался громовым, но не таким, как ответный грохот дробовика. Дробины засвистели вокруг головы Пола, но он уже скрылся в воде. Времени набрать в легкие воздух у него не было, поэтому Шавасс отчаянно пошел вниз и проплыв под килем лодки, нырнул с другой стороны, где и уцепился за веревочную лестницу.

Слушая яростные ругательства Штайнера, Пол принялся стаскивать с себя плащ. Единственное, что оставалось — попробовать выплыть к берегу под покровом тумана, а плащ в этом случае был большой помехой.

Наконец, Полу удалось освободиться от плаща, когда он оттолкнулся от лодки, рядом с его головой в воду вошла пуля и послышался яростный вопль Штайнера:

— Замри на месте, Шавасс!

Пол остановился, меся потихоньку воду руками и ногами, а Штайнер продолжил:

— А теперь медленно повернись и плыви обратно к лодке и предупреждаю: малейшее отклонение, и я прострелю тебе башку.

Внезапно Шавасс почувствовал себя разбитым и замерзшим. Он подплыл к моторке и вскарабкался по веревочной лестнице. Когда он хотел перелезть через борт, Ганс, наклонившись, так рванул его вверх, что Пол пошатнулся и рухнул на дно лодки.

Шавасс устало поднялся на ноги. Мокрая одежда липла к телу, ветер пронизывал его насквозь. С «люгером» в правой руке подошел Штайнер. Он ухмыльнулся:

— Неплохо, Шавасс. В других обстоятельствах мы, наверное, стали бы хорошими друзьями. Но, к сожалению, вы выбрали не ту команду.

— Глупо с моей стороны, не правда ли? — спросил Шавасс.

— И в этом вы вскоре сможете убедиться, — подтвердил Штайнер, — потому что человек я достаточно жесткий и не люблю оставаться в долгу. Вот вам аванс. — Со скоростью, казавшейся невероятной для столь грузного человека, наци двинулся вперед и прежде, чем Шавасс успел увернуться, врезал ему дулом пистолета по щеке так, что тут же потекла кровь. Сзади к нему подошел Ганс и рубанул ребром ладони по шее. Шавасс согнулся пополам, и дно лодки приветливо поднялось ему навстречу.