Дождь над Гамбургом - [13]

Он покачал головой.

— Ни малейших, если вам это нравится. Я тоже постараюсь расслабиться и получать удовольствие от танца.

Улыбка погасла, Анна вопросительно посмотрела Полу в лицо, но тут же опустила глаза. Его рука крепче обхватила ее тоненькую талию.

Шавасс позабыл обо всем на свете и отдался ощущению ритма и близости с прелестной, восхитительной девушкой. Аромат ее духов наполнял его ноздри и сладко саднило внизу живота. Конечно, он уже черт знает сколько не касался женщины. Но дело было не только в этом. Разумеется, эта Анна Хартманн привлекала его физически, но при этом создавалось ощущение, что здесь было еще нечто, не поддающееся пока определению.

Так они танцевали, наверное, минут пятнадцать, и наконец девушка тихонько отпихнула Шавасса.

— Сейчас самое время уйти, — сказала она, и Пол не разобрал, была в ее голосе грусть или досада.

Они вернулись к столику, Анна взяла свою сумочку и сказала:

— Как я уже предупреждала, придется вам купить мое время, иначе нас не выпустят. Думаю, тридцать марок все уладят.

Пол открыл бумажник и отсчитал деньги.

— Вам частенько приходилось уходить подобным образом? — спросил он с усмешкой.

Она улыбнулась в ответ, и лицо ее вспыхнуло, как у маленькой девочки.

— Нет, это со мной впервые.

Она быстро проскользнула мимо столиков и исчезла в проеме маленькой двери в самом конце зала. Шавасс подозвал официанта, заплатил по счету и после этого получил свой плащ и шляпу.

Он встал на проезжую часть возле самого клуба и вскоре к нему подошла Анна. На ней была меховая накидка, а горло охватывал прелестный шелковый шарф, повязанный с нарочитой небрежностью.

— Далеко нам? — спросил Шавасс, когда Анна взяла его под руку и они двинулись по улице.

— У меня здесь машина, — ответила она. — Сейчас, когда улицы так пустынны, у нас уйдет на поездку минут десять.

Машина оказалась припаркованной за углом: это был небольшой, потрепанный «фольксваген», в котором уже через минуту они мчались по пустым, залитым дождем улицам. Как оказалось, Анна была отличным, опытным водителем, и Шавасс, вжавшись в мягкое сидение, позволил себе расслабиться.

Он был поражен и озадачен ее поведением, ее непонятной жизнью. Во-первых, Анна была чересчур молода для работы в подпольной организации, во-вторых, в ней не было ни капли той безжалостности, которая необходима для достижения положительных результатов. Она казалась интеллигентной, милой и отзывчивой девушкой, и Пол с внезапной горечью подумал: какого черта такая, как она, оказалась замешана в подобном паскудстве.

Машина остановилась на узенькой улочке прямо перед старинным, сложенным из коричневого кирпича домом. Квартира Анны находилась на втором этаже, и пока они поднимались, девушка, извиняясь, сказала:

— Боюсь, что у меня не слишком шикарно. Зато здесь очень тихо и спокойно.

Она открыла дверь и когда вспыхнул свет, Пол обнаружил, что находится в просторной и со вкусом обставленной комнате.

— Я переоденусь. Терпеть не могу это клубное тряпье, — пробормотала девушка. — Прошу простить, я на минутку.

Шавасс закурил и принялся с любопытством осматривать комнату. На столе обнаружилось несколько учебников иврита и тетрадь с пометками. Он как раз просматривал ее, когда Анна появилась в гостиной.

На ней был вышитый халат-кимоно из тяжелого японского шелка, а волосы она убрала назад, перехватив лентой. Сейчас Анне нельзя было бы дать больше шестнадцати.

— Вижу, обнаружили мое домашнее задание. Марк упоминал, что вы специалист по языкам. Может быть, вы и на иврите можете изъясняться?

— Совсем чуть-чуть, что, как известно, не считается, — засмеялся Пол.

Продолжая разговор, Анна направилась в кухню, и Шавасс пошел за ней следом.

— Говорю я неплохо, а вот в чтении необходимо еще практиковаться, — сказала она.

Шавасс прислонился к косяку и стал наблюдать, как Анна варит кофе.

— Скажите мне, — попросил он, — каким образом такая девушка, как вы, могла затесаться в эти паскудные игры?

Ее мимолетная улыбка блеснула, когда она повернулась к нему, но тут же девушка снова принялась хлопотать у плиты.

— Все достаточно просто, — объяснила она. — В шестнадцать лет я закончила школу и начала изучать экономику в университете Иерусалима. После этого пошла в израильскую армию.

— Приходилось участвовать в военных операциях?

— Вполне достаточно для того, чтобы понять, что необходимо продолжать борьбу, — сказала она.

Анна поставила чашки и кофейник на поднос, потом подошла к шкафу и взяла банку сливок. Шавасс наблюдал за тем, как она передвигается по крохотной кухоньке, и в горле у него пересохло, а внизу живота возникло напряжение.

Когда девушка склонилась над столом, чтобы поднять поднос, кимоно плотно облегло фигуру, подчеркнув плавные изгибы тела. Ладони Шавасса вспотели, и он сделал было неуверенный шаг по направлению к ней, но тут девушка повернулась к нему с подносом в руках и улыбнулась.

Так ему не улыбалась ни одна женщина в этом проклятом мире. Такая улыбка стирает все заботы и неприятности и заключает в кокон нежности и тепла, которых Пол никогда не испытывал раньше.

Словно почувствовав его настроение и прочитав мысли, Анна вспыхнула и улыбка моментально исчезла с ее губ. Пол взял у нее поднос и мягко сказал: