Доза - [30]
Навес, укрывавший площадку с контейнерами, слабо защищал от дождя, поскольку выступал в стороны ненамного, а жаться к вонючим бакам, чтобы не капало за шиворот, не было никакого желания.
Прошло не меньше получаса бесполезного ожидания, когда сзади, за углом кафе скрипнула, открываясь, хозяйственная дверь. На всякий случай Кит чуть–чуть выглянул из–за угла.
Молодой человек, которого он увидел, был ему знаком, но Кит не сразу вспомнил, где он его видел. Лишь после минутной прокрутки в памяти всех более или менее знакомых лиц, он смог увидеть этого человека, сидящим на стуле за лабораторным столом в маленьком помещении бывшего книжного магазинчика, где еще трое или четверо помощников Эрджили трудились над заказами аптек. Кажется, его звали Серж. Кит не поручился бы, что точно вспомнил имя, но кажется, именно Серж. То ли француз, то ли просто родители так извратились. Сейчас это было неважно, а важно было попытаться понять, какие такие дела могли привести фармацевта в увеселительное заведение для гуимов.
Вслед за гостем из–за двери показался и хозяин. Наверное, если бы он не был вынужден проводить гостя, он бы и носа не показал на улицу, настолько опасливо он обежал быстрым взглядом примыкавший к заднему двору бара пустырь.
- Наверное, Кокс тоже неплохо на этом наваривается, — продолжил он начатый, видимо, ранее разговор. — Я бы опасался иметь с ним серьезный бизнес.
- Это не моего ума дело, — ответил посетитель. — Вам тоже не советую много об этом думать.
- Да я что… — спохватился хозяин. — Я ж так, только предположил.
- И предполагать не советую, — отрезал фармацевт.
- Ага, ага, — залебезил торгаш. — Я понял.
- Всё, — бросил посетитель, поворачиваясь уходить.
- Передавайте мой привет Тони, — пролепетал хозяин, но уходящий даже не повернулся в его сторону.
В том, что помощник Эрджили занимался какими–то черными делами, не было никаких сомнений. И конечно же, бизнес его был связан со снуком. Ну что ж, хорошо, что Кит видел его здесь — теперь он сможет предупредить Эрджили, что кое–кто из его помощников, кажется, не очень чистоплотен. Но каков парень, а! В лаборатории он неприметен как мебель, его не видно и не слышно, а тут гляди–ка ты…
Кокс… Кличка знакомая, где–то он ее уже слышал… Не тот ли это Кокс, который года четыре назад устроил побоище в районе шестьдесят восьмой… Тогда положили около сотни гуимов, а потом, когда приехала полиция, отправили на тот свет еще и кучу копов.
Хотя, нет, наверное. Того Кокса, говорят, взяли в прошлом году и усадили туда, где ему самое место — на электрический стул…
Время шло. Время шло очень медленно, но без передышки. Оно тысячелетиями может топать, не присев. Что интересно, чем меньше времени оставалось до часу, тем быстрее улетали прочь секунды и минуты.
Наконец Кит услышал звон дверного колокольчика и из бара вышел на улицу качающийся гуимплен. Вообще–то, гуимплены не пьют. Наверное, спиртное притупляет ощущение кайфа от снука, мешает острее воспринимать нахлынувшее счастье. По крайней мере, они никогда не напиваются до такого состояния. А этого штормило и бросало из стороны в сторону так, будто он выпил не меньше бутылки буча. Ну что ж, тем проще будет с ним совладать и, скорей всего, обойдется без кастета.
Кит вышел из укрытия, в два шага нагнал едва плетущегося снукера, взял его за плечо, развернул к себе. Быстро, пока тот ничего не успел сообразить, мотнул головой. Удар пришелся точно в переносицу, отчего гуим, и так едва стоявший на ногах, завалился на спину. Однако, он не издал ни звука. С лица его, которое тут же стала заливать кровь из разбитой переносицы, не сползала обычная клоунская улыбка. Он продолжал молча улыбаться, хотя из живота его торчала рукоять ножа. И это было страшно.
На умирающих гуимов смотреть вообще страшно. И драться с ними — совсем не то, что с нормальными людьми. Ведь что бы ты ни делал снукеру под кайфом, на его лице постоянно маячит, будто прибитая к щекам гвоздями, улыбка. Ты выносишь ему половину зубов, а он улыбается. Ты ломаешь ему ключицу — улыбается. Отрываешь яйца — продолжает улыбаться.
И этот улыбался. А из живота торчала черная рукоять армейского ножа. Кто и зачем засадил ему в живот нож, оставалось только гадать. Но явно это было сделано не такими же как он снукерами.
Боли гуим не чувствовал, или почти не чувствовал, и, когда его глаза снова обрели фокус после удара Кита, он молча оперся на руку и попытался встать. Кажется, он даже не видел, что его зарезали. И не понимал.
И так и не понял, когда вдруг рука его ослабела, и он повалился на спину, закатив глаза.
Поняв, что снукер кончился, Кит быстро присел возле него на корточки и обшарил. Чувство было неприятным. Одно дело, когда ты убиваешь и берешь добычу, другое дело — марадерство. С Хилманом было проще — там от человека уже ничего не оставалось, а сейчас…
Кит нащупал в кармане трупа несессер, достал и быстро вернулся за баки. Если бы в это время рядом случилась полиция, ему бы не поздоровилось.
В коробочке было две дозы. Ну что ж, на сегодня этого вполне достаточно.
