Дойти до перевала - [4]
— Так, хлопцы. Сейчас заливаем бензин и внимательно смотрим по сторонам! Важно всё — какие тут немцы, что на их машинах наляпано, какая форма… В общем, всё! Они тут неспроста отаборились, от этой Венгерской Горки до Словакии — сорок километров…
Впрочем, смотреть особо было не на что — деревня спала, и если в ней и находились какие-то части — то какие именно и где, узнать было решительно невозможно. Савушкин разочарованно вздохнул:
— Вот черти, попрятались так, что ни черта не увидишь… Витя, заправку бачишь?
Водитель кивнул.
— Вон, за пригорком, там, где давешний унтер и говорил….
— Заезжай. Он вроде по рации вопрос утряс.
И точно — полусонный кладовщик, завидев «хорьх», спотыкаясь, порысил к шлагбауму, поднял его, и, как только машина поравнялась со сторожкой — старательно вытянул руку в «римском» приветствии. Савушкин на это лишь про себя иронично улыбнулся — чем дальше от фронта, тем выше рвение в отдании приветствия у всякой тыловой братии…
Впрочем, короткий разговор с кладовщиком дал массу ценной информации. Пожилой дядька, из «тотальников», охотно доложил Савушкину, что склад принадлежит танковой дивизии «Татра», неделю как спешно сформированной из всякого рода запасных и учебных батарей, дивизионов, батальонов и рот; один из двух полков новоиспечённой дивизии, восемьдесят пятый панцергренадерский, и квартировал в настоящее время в Венгерской Горке. Собственно, именно его бензин в данный момент и лился щедрой струёй в бак «хорьха» — что весьма радовало Некрасова.
Савушкин решил на всякий случай провентилировать вопрос численности дивизии — авось кладовщик что-то знает? К его изумлению, не только знал, но и охотно поделился своими знаниями! Дядька, довольный тем, что за сто литров бензина выторговал талоны на сто пятьдесят — сообщил Савушкину:
— Panzerdivision — ist nur ein Name. Achtundzwanzig mittlere und drei schwere Panzer, sind kleiner als das Bataillon. Weitere zehneinhalb Sturmgewehre und fünfzig Kanonen und Haubitzen. Dies ist keine wirkliche Spaltung, es ist so, erschrecken die Slowaken…[13] — и улыбнулся, давая понять, что настоящие танковые дивизии воюют на фронтах, а их «сборная солянка» — не более, чем пугало для восставшей Словакии.
Савушкин кивнул, напоследок подарил разговорчивому кладовщику бутылку шнапса, и, сев в «хорьх», махнул рукой — дескать, двигай. Но только оставив за кормой последние дома Венгерской Горки — тут же скомандовал:
— Витя, тормози! — И, указав на густой орешник справа, кивнул: — Загони туда. Надо подумать…
Когда машина была загнана в самую гущу кустов лещины — Савушкин обратился к своим бойцам:
— Так, хлопцы, ситуация следующая. Дальше на юг — горы, Татры, или, как их называют поляки, Бескиды, а по сути — это северный фас Карпатской дуги. С этой стороны немцы в Словакию вряд ли сунутся — дальше хребты, один за одним, узкие речные долины, где дороги перекрываются на раз, малонаселенный — да вы и сами это бачите — край. Немцы пойдут на Словакию восточнее, где горы пониже, и откуда удар будет болезненней. Думаю, что и венгры навалятся с юга. Это моё предположение, но я уверен — будет именно так. Исходя из простой географии.
— А эта танковая дивизия, «Татра»? Она ведь тут? — Нерешительно спросил Строганов.
— Да, Женя, тут. Не вся, заметь, только один полк. И то — потому что он до всей этой катавасии дислоцировался в Гляйвице, это Верхняя Силезия, от нас на северо-запад километров сто. Остальные части этой дивизии потягиваются из разных глухих гарнизонов — и нам предстоит узнать направление их удара. Но, думаю, эта дивизия у немцев не одна. Поэтому утром мы двинемся на юго-запад, через Моравские ворота[14], до Брно, или, как его называют немцы, Брюнна, и дальше на Братиславу, или Пресбург. Все «Войну и мир» читали? — Котёночкин радостно закивал, остальные опустили головы. — Ладно, не расстраивайтесь, ещё прочитаете. Просто мы сейчас пойдем по тому пути, по какому шла армия Кутузова к Аустерлицу. Но будем надеяться, что результат у нас получится повеселей, чем у наших предков… Вопросы?
— Товарищ капитан, но Моравия… — Нерешительно проговорил Котёночкин.
— Правильно, лейтенант, это часть протектората. И у нас нет пропуска туда — но, думаю, любой патруль отнесется к этому снисходительно, учитывая изменившиеся обстоятельства. В крайнем случае, найдем коллег из организации Тодта и выправим себе пропуск — мы ведь здесь совершенно легально. — И, улыбнувшись, спросил у Котёночкина: — Володя, скажи мне, как инженер инженеру — ты проектировать всякие форты и бастионы могёшь?
Лейтенант почесал затылок.
— Я вообще-то в школе чертил неплохо, и в училище сапёрное дело на «пять» … Если не всерьез — то что-нить накарябаю.
— В багажнике у нас бумага, листов сорок, и карандаши. Утром возьмёшь карту Мишкольца и набросаешь план предполагаемых укреплений — которые мы едем строить. На случай серьезной проверки.
Котёночкин изумлённо спросил:
— Товарищ капитан, вы это всерьез? Да это на весь день работа!
Савушкин кивнул.
— Так точно. Устроишься поудобнее и твори. А я с хлопцами займусь географией — у нас впереди очень сложная дорога, в горах мы пока не действовали. Мы пока все Татры облазим по картам — аккурат часа на четыре работы — а ты пока создай десяток шедевров фортификации… — и, упреждая возражения лейтенанта, добавил: — Понятно, что любой инженер-сапёр твою мазню махом разоблачит, но я что-то не упомню инженеров-сапёров среди должностных лиц фельджандармерии. Так что — не трусь, ваяй смело! — Скупо улыбнувшись, добавил: — А сейчас — спать! До рассвета ещё два часа, как раз доберем за вчерашний день….
