Дойти до ада - [25]

Запершись в учительской, Климов спокойно поработал над своим лицом и с легкой душой вышел в вестибюль. Его план должен сработать.

Пусть он безумен, но безумие — нормальное явление во время экстремальных ситуаций, катастроф и государственных переворотов. Ну, пусть не государственных, всего лишь местных, городских, но все-таки переворотов.

Покидая школу и выходя на улицу, снова под дождь и ветер, Климов убедил себя, что сработать может лишь простой и четкий план. Чем проще, тем лучше. Так дилетанты в шахматы обыгрывают мастеров. Да и вообще, чтобы иметь успех у зрителя, надо играть. Играть в полную силу. И он не только сыграет, но и выиграет. Он одним выстрелом убьет двух зайцев: лишит банду руководства и освободит заложников: Федора, учительницу, соседей, Юлю… ее отца.

Вспомнив об Иване Максимовиче, Климов решил, что непременно зайдет к нему, посмотрит схему горных разработок, штреков, лифтовых колодцев.

В свой план Климов верил, но нужно было учесть все.

А холод, дождь, посты, засады, радиопереговоры, схватки, рискованные действия, смертельная опасность давно стали для него той средой обитания, в которой он чувствовал себя как рыба в воде.

Совершенно спокойно Климов миновал два бандитских поста, на виду у них включая рацию и ускоряя шаг, подошел к площади, отметил, что «москвич» стоит теперь возле кафе, а черный «рафик» у аптеки. Поправив в кобуре «магнум», который был взведен, он машинально посмотрел на небо, на вершину Ключевой, где по приезде он заметил флюгер. Несмотря на дождь, он был виден. Вертелся, как заводной: над городом несся ветер со скоростью курьерского поезда, которому зажгли зеленый свет.

Водитель «рафика» — верткий сутулый крепыш — выскочил из кабины и с тревогой на лице побежал навстречу Климову.

— Там, это, Медик ждет, базар на стену мажет.

Климов кивнул и, не задерживая шаг, включил рацию.

— Я Чистый, что за кипиш?

Стараясь идти быстро, чтобы водитель остался позади, Климов услышал голос Медика, буркнул: «Сейчас» — и сел в кабину. На водительском месте лежала зеленая каска, обтянутая сеткой, над лобовым стеклом, в специальных пазах-зажимах, находился пистолет-автомат «скорпион», чешского производства. В бардачке лежали «Макаров» и три гранаты.

«Под сиденьем тоже кое-что имеется», — подумал Климов и начальнически-коротко ткнул пальцем впереди себя.

Водитель поджал губы, по-видимому, ждал от Климова каких-то слов, нажал на газ, переключил скорость, и на тыльной стороне его правой ладони Климов прочел синюшную татуировку: «Я прав».

— Чифаря и Музгу ждать не будем?

— Нет.

— Тогда поехали.

На повороте «рафик» занесло, и они юзом въехали во двор шахтоуправления. Остановились возле двойной стеклянной двери, чьи ручки представляли собой большие металлические лепестки.

Охранники на входе расступились, пропустили Климова, кивнули на его кивок ответно.

«Третий этаж. Четвертый кабинет налево», — приказал он сам себе и деловым шагом прошел к лифту. Пересекая вестибюль, поразился его великолепию. Пол выложен большими плитами из бело-голубого мрамора, стеклянные двойные стены были обращены на север и на юг, а разноцветная керамика на декоративных перегородках, деливших вестибюль на несколько отсеков, могла украсить любой выставочный зал. Трудно было представить, что двумя этажами выше сидит тот, кто волен уничтожить в этом городе любого, и не одного, а всех.

Войдя в кабинку лифта, Климов проверил, хорошо ли держатся усы, расстегнул кобуру, надвинул на глаза кепку-афганку и похлопал себя по карману, где лежала граната.

«Если что, живым не дамся», — эту фразу он сам себе сказал на третьем этаже, а вышел на последнем, четвертом. В левом и правом концах коридора, там, где были запасные выходы и лестничные спуски, стояло по охраннику. Стерегли выход на крышу. Напротив лифта стена была стеклянной. Двойное, в палец толщиной, рифленое стекло плечом не выбить.

Чтоб осмотреться и наметить путь отхода, Климову достаточно было секунды.

Сделав вид, что перепутал этажи, Климов нажал кнопку, но, махнув рукой, мол, долго ждать, быстро прошел по коридору, включил рацию, приложил к уху и с выражением суровой озабоченности на лице поправил нож на поясе «спецназовца».

— Давно стоим?

— Два часа.

— А там, — он показал на потолок, — кто из парней на стреме?

— Сармак и Чалый.

«Спецназовец» со вздернутой, почти заячьей губой и мелкими кудряшечками на висках отвечал четко и быстро, без тени замешательства или тревоги.

«Значит, я верно угадал, — подумал Климов. — Это парни Чистого».

— Сменишься, зайдешь. Вы с Чифарем мне пригодитесь.

— Жмуриков мылить?

— Узнаешь.

Сказав, что он сейчас будет у Медика, Климов сбежал по лестнице, выключил рацию и сделал мрачный вывод: переговоры террористов с эмвэдэ и контрразведкой ничего пока не дали. Заложников стали расстреливать. Скорее всего, по одному… устрашают правительство.

Климов вспомнил Федора и пожалел, что не рискнул бежать с ним вместе. Теперь казнил себя за собственную трусость.

Кабинет директора шахтоуправления находился за темно-вишневой с черными прожилками дверью, перед которой стояли двое «спецназовцев».

По тому, как они приветственно кивнули Климову, он понял, что и это «его парни».