Дойти до ада - [19]

— А похож, как близнец. — Федор стоял уже вполоборота.

— Бывает, — недовольно буркнул Климов. — Стой прямо. Дай послушать.

— Вода, продукты — это на тебе, — ткнул пальцем в Слакогуза санитар Сережа, — а я займусь охраной, транспортом, постами, связью с центром. — Он указал на рацию в кармане куртки. — Отловлю могильщика, проверю пропускные пункты, заколпачу зону. — Он загибал поочередно пальцы и вскоре сжал два кулака, как будто угрожал или же требовал свое. — Залижем слезы и кранты с фифуром!

Последнюю фразу, сказанную в сердцах Сережей, можно было перевести как своеобразный девиз и целевое указание: «Получим деньги и сожжем трупы!»

От удивления Климов застыл на месте. Все стало ясным. Город захватила банда.

17

Если интеллигент держится за шляпу, значит, он боится, что ее унесет ветер. А если за нее хватается матерый сыщик? Это значит лишь одно из двух: или его крепко по ней стукнули, или он желает от нее избавиться.

Запахло жареным, и Климов это уловил мгновенно. Только загорелось в другом месте, совсем не там, где он предполагал. Не Слакогузу он понадобился, а Сереже. «Могильщиком» тот явно нарек Климова. «Ну что ж, придется оправдать данную кличку. Честь обязывает», — так про себя подумал Климов и, присев, стащил с головы шляпу. Вид у него при этом был такой, точно он решил просить на пропитание. Климов прижал шляпу ногой, тщательно вытер об нее подошвы и отпихнул как можно дальше, в сторону. Затем дернул Федора за локоть, показал глазами, мол, пошли, все уже ясно. Присев еще ниже в самой толчее толпы, снял с себя плащ.

— Держи, — сказал он Федору, проверив предварительно карманы. — Баш на баш. — И показал на облезлую, зашитую в нескольких местах кожаную куртку.

— Угу, — все понял Федор и снял куртку. — Мне лучше босиком, чем без лаптей.

Плащ был ему коротковат, узок в плечах, но он выпятил грудь и вздернул подбородок:

— Граф Табуреткин собственной персоной.

— Князь, — подыграл ему Климов и надел куртку. Она была как раз, в том смысле, что нисколько не стесняла. Это для его дальнейших действий подходило. Избавившись от шляпы и плаща, Климов решил уйти из загона, вырваться из мертвого угла, в который его подло заманили, впрочем, как и всех жителей этого маленького городка. Но уходить надо одному, брать с собой Федора нельзя. Он пьян еще после вчерашнего, да и могут начать стрелять.

— Стой тут, — шепнул Федору Климов. — Я сейчас…

Во двор стали въезжать опустевшие автобусы. Столпившиеся возле Слакогуза люди развернулись и пошли навстречу автобусам. Климов нырнул в зазор между двумя «икарусами» и, на минуту скрытый от любопытных глаз их кузовами, в один момент перемахнул через забор. Затем стремительно повернул за шахтоуправление и побежал в сторону гаражей и свалки старой техники и вагонеток. Он пару раз останавливался и прислушивался, но никто его не преследовал. Климов перешел на шаг.

Миновав пустырь и свалку старой техники, он свернул к автогаражам, обогнул слесарные мастерские, перебрался через ров, перелез один забор, другой, увидел впереди базарчик, повернул направо, отсчитал четвертый дом «под цинком», неказистое строение с длинной трубой из белого металла. Климов остановился и посмотрел на часы: на поезд он уже никак не успевал. Он огляделся и решительно толкнул калитку. Сейчас ему нужен был цейсовский бинокль.

Ветер разгонял на небе тучи, моросивший с утра дождь внезапно прекратился. Климову хотелось взглянуть на Ключеводск сверху, осмотреть его весь целиком, проверить свои мысли и догадки. Если банда начнет грабить город, жителей и их дома, то это полбеды, лишь бы обошлось без жертв, но если произойдет что-то другое… Он еще не знал, что это может быть, но кое-какие предположения хотелось проверить.

После непродолжительных поисков Климов обнаружил бинокль в прихожей, небрежно брошенный за дверь на замасленные ватные штаны.

Там же он нашел старую кепку и подумал, что в такую погоду она ему явно пригодится. Воды на кухне Климов не нашел: ведро, кастрюли, чайник — все было пустое. Зато в урчавшем холодильнике стояла банка с кислым молоком, которое прекрасно утолило жажду.

…Подъем на небольшой скальный монолит, куда вела едва приметная тропинка от задворок федоровского переулка, занял полтора часа. Но Климов не жалел. Отсюда, со скалы, весь Ключеводск был словно на ладони. Воздух после дождя очистился, ветер слегка утих, но солнце так и не показалось из-за трехзубчатой вершины Острогорки, высокой сумрачной гряды базальта и гранита. Это было на руку. Линзы бинокля не блестели, их отсветы или блики невозможно было обнаружить.

Укрывшись в терновом кустарнике, Климов приложил бинокль к глазам. Два дня назад он просто так смотрел на горы, теперь он изучал театр военных действий. Вполне возможно… боевых. На въезде в город, там, где его едва не раздавил «КамАЗ», прохаживались четверо «бойцов» в десантном «камуфляже», касках и бронежилетах. Еще двое находились рядом, сидели на мешках, наверное с песком… Такими же мешками и шлагбаумом была перегорожена дорога. Перед шлагбаумом, блокируя дорогу, стоял автофургон. В таком фургоне с металлической обшивкой вполне могло быть восемь-десять тонн взрывчатки: аммонала или же тринитротолуола. Вполне достаточно, чтобы взорвать нависшие над въездом в город скалы. Еще в таком фургоне можно привезти два полевых орудия, не говоря уже о минометах… Без них в горах не обойтись, особенно при обороне. Те двое, что уселись на мешки, скорее всего, профессиональные артиллеристы или взрывники, а может быть, то и другое вместе.