Довод Королей - [267]

– Я прочитаю и постараюсь понять и убедить Его Величество.

– Нигде не сказано, что можно погонять мертвого коня, но ты можешь сделать и невозможное. Хочешь ли ты сказать свое слово?

– Мне нечего сказать. Я мало знаю о звездах и предсказаниях. Но я постараюсь понять и, если от меня что-то зависит, сделать. А в том, что Садан меня признал, нет никакого чуда. Я очень поздно стал ездить верхом, но сразу же поладил с лошадьми, даже самыми злыми. – Александр ненадолго задумался. Атэв молчал, внимательно глядя на герцога. Все уже было сказано, но Сандер не торопился уезжать. В конце концов, почему бы не удовлетворить свое любопытство?

– Могу я спросить о том, что не относится к главному?

– Да будет колодец моих познаний к услугам молодого дея.

– Лучшие оружейники мира живут в Армских горах. Говорят, что ты, благородный Али, знаешь их всех. Не расскажешь ли мне о мастере, сделавшем меч, который я ношу? Его заказали для моего отца, это было не позже чем двадцать два года тому назад.

– Я знаю всех, кто ковал клинки в те времена, и буду счастлив назвать имя.

Александр без колебаний протянул атэву меч. Черная сталь сверкнула на солнце, таинственно замерцал зеленый камень. Али долго с благоговением рассматривал клинок, на поверхности которого дрожали темные струи, а затем вернул меч хозяину.

– Воистину все тропы ведут в Эр-Иссар, и все нити нашего разговора вплетаются в узор судьбы. Это лучший из мечей, которых касалась моя рука, но ни один из известных мне кузнецов Армских гор не ковал его, и я не знаю имени камня, украсившего его.

Нэо Рамиэрль

Выхода не было, по крайней мере для них с Норгэрелем, не говоря уж о человеке. Нэо с трудом добрался до бывшего Светозарного, от которого Орел и Дракон не оставили даже развалин. Дороги назад не существовало, хотя когда она существует, эта дорога? То, что пройдено, пройдено, а что выбрано, выбрано. Хуже было другое: перебегая от Острова к Острову и пережидая, когда Радужная Тропа вновь станет проходимой, он не видел среди разноцветных вихрей иных путей и просветов. Тропа из Светозарного вела в Луциану и больше никуда, и с этим пришлось смириться.

Рамиэрль знал толк в риске, но он не был безумцем. Если с Острова не видно другого Острова, идти нельзя, так как сил и времени хватает лишь на то, чтобы, обогнав смертоносный жар или холод, добраться до следующего оазиса. И Нэо вернулся в Светлую Рощу. Стояла глубокая ночь, но его ждали у самых Врат. Вернее, ждало. Существо из Бездны.

Тварюшка, издав визжащее рычанье, которое не приглушил даже окружавший ее синий кокон, подскочила высоко вверх, а затем кинулась вперед, Рамиэрль едва успел выставить защиту. Сила у пленницы Светозарных была немалая, но ума было не больше, чем у трехмесячного щенка. Неудивительно, что из уст Романа сорвались слова, достойные смотрителя псарни:

– Нельзя! Цыц! Сидеть!

Сказать, что оно село, можно было лишь с большой натяжкой, но окруженный двойным ореолом сгусток Тьмы отполз в сторону и замер, причем показался таким несчастным и обиженным, что Рамиэрль почувствовал себя извергом.

– Нэо? – Негромкий голос Норгэреля прервал неуместные муки совести.

– Я...

– Мы думали, ты не вернешься. Мы ждем тебя почти год.

– Ждете? Зачем? Звездный Лебедь, какие же глупости я несу... Как вы тут?

– По-разному. Аддари ругается с Альмиком, я их мирю, лльяма сидит у Врат и страдает.

– Лльяма?

– Аддари говорит, так в древних трактатах называют эту тварь. Ты не нашел дороги?

– Нет. Дракон исполнил свое обещание. В Светозарном больше никогда не заведутся улитки. Хотя для нашей огненной подружки там теперь в самый раз. Я пытался отыскать другую дорогу, но там не пройти даже мне, а я сильнее и тебя, и Аддари. А ты меня не разыгрываешь? Мне показалось, я гулял оры три, не больше... Ладно, пошли, я давно не слышал, как они ругаются.

– А мне надоело. Оба правы, и оба дураки. – Они старательно шутили и говорили о всяких глупостях вроде лльямы или крашеных паладинов, но рано или поздно придется решать, что делать дальше. Ставка на Светозарное не оправдалась, да и сделали они ее не от хорошей жизни. Но об этом потом. Не сегодня. Таррские эльфы вышли из луцианского храма в пахнущую горечью лунную ночь.

– Хорошо-то как, – вздохнул полной грудью Роман, – сейчас я верю, что пробегал по этой взбесившейся радуге от осени до осени. Вы меня по очереди ждали?

– Нет. Лльяма все время у Врат сидела, а мы рядом устроились. Я пришел, потому что тебя услышал.

– Да, конечно, мы же родичи.

– Пойдем?

– Погоди. Мне хочется немного посмотреть на нормальное небо. Тебе, кстати, никаких снов не снилось?

– Однажды я видел Рене и Гиба. Ничего особенного. Они откуда-то возвращались. Наверное, я по ним просто соскучился. А больше ничего.

Он тоже соскучился. Так, как Норгэрель не мог себе даже представить. Что сейчас с Эмзаром, гидалским настоятелем, арцийским королем и его горбатым братом, которого он заставил полюбить жизнь, какой бы горькой и жестокой она ни была? Выдержал ли его «приемыш» предательство или сломался? Должен выдержать, Роман следил за ним девять лет и мог поклясться, что младший сын Шарля Тагэре – настоящий Аррой, а Аррои всегда были сильными. Клэр обещал помогать брату Эдмона, да и Рене признал юношу. Они сделают все, что смогут, но свою жизнь человек должен прожить сам...