Довод Королей - [227]

2887 год от В.И.

12-й день месяца Волка.

Арция. Мунт

Сандер вложил ее руку в руку жениха, и жизнь кончилась. Она до последнего надеялась на чудо, на то, что кто-то придет и спасет ее или хотя бы убьет. Но ее заваливали подарками и поздравлениями, замужние дамы ласково намекали на то, что ночью ей предстоит стать женщиной, девицы смотрели с завистью и пугливым любопытством, мужчины откровенно любовались ее красотой и подмигивали Артуру. Умом Дариоло понимала, что жених ни в чем не виноват, что, не будь его, она отдалась бы еще кому-нибудь, и все равно ненавидела. Если бы Александр сделал хоть что-то! Но он отвел ее к алтарю и ушел.

Дариоло никогда не забудет, как время словно бы замерло. Свечи зажигали бесконечно долго, сизый дым поднимался слишком медленно, а Илларион молчал, глядя мимо нее. Он смотрел на Александра, словно давая время что-то изменить. Потом епископ очнулся и начал молитву-поучение. Затем были другие молитвы, переплетенные с вопросами и ответами. Они с Артуром опускались на колени и вставали, менялись кольцами, пили из одной чаши, переступали через три цепи, но это ничего не значило, потому что не было любви. В Старом Дворце не было клириков, но произнесенные слова шли от сердца.

Мирийка подняла глаза на знаменитые фрески, но в ликах Триединого не было ни добра, ни прощения, ни любви, а лишь злобная радость, хотя, видимо, дело было в бликах свечей и сероватой дымке. Дариоло торопливо отвернулась от показавшихся страшными икон. Не бояться! Так велел ей во сне человек, похожий на Рито, но она испугалась и потеряла все. Александр простил, пришел и помог, но лучше бы он ее возненавидел, как Рафаэль! Даро не обольщалась, она знала брата и помнила, что тот сказал, прочитав письмо отца. Рито от нее отрекся, у нее нет никого, кроме нелюбимого мужа.

А свадьба продолжалась. Бэрроты не поскупились, да и Его Величество Филипп сдержал слово. Король не знал, что данная им от чистого сердца клятва стала для нее роковой. Филипп Тагэре выдавал замуж находящуюся под его покровительством Дариоло Кэрна, как принцессу. После венчания было шествие по городу, малый турнир, в котором «волчата» галантно уступили первенство брату жениха, и роскошный, затянувшийся за полночь пир. Серьезная грусть невесты умиляла и трогала, Артур сиял, как новенький аур, пол был усыпан розовыми лепестками, вино лилось рекой, а повара Его Величества, Бэрротов и барона Обена устроили свой турнир, к полному восторгу гостей.

Александр Эстре пил и шутил наравне со всеми. Несколько раз Даро ловила на себе серый взгляд, если бы она могла сказать правду! Но ее молчание – это его жизнь, за которую она платит самую страшную цену. Когда к ней подошла сигнора Гертруда, Дариоло не сразу поняла, чего от нее хотят, а поняв, покорно встала. Замужество – это не только глупые обряды, но и кое-что другое. Провожая невестку в спальню, свекровь торопливо объясняла ей то, что Даро давным-давно знала. Сейчас она будет опозорена, но какое это имеет значение? Она молча кивала, и графиня, на прощание поцеловав деточку в лоб и посоветовав не бояться и предоставить все Артуру, вышла. С ненавистью глядя на огромную кровать, Дариоло с помощью вошедших камеристок переоделась в рубашку, по пышности более похожую на бальное платье, и распустила и расчесала волосы. Затем ушли и служанки, и молодая осталась одна. Она не была пьяна, но перед глазами все плыло и качалось, аромат украшавших спальню белых лилий и алых роз вызвал тошноту, а пламя розовых свечей казалось тусклым и холодным, как взгляд змеи.

Где-то здесь, среди цветов, фруктов и драгоценностей, прячутся чужие, недобрые глаза, которые должны увидеть, как она станет женой Артура Бэррота. Она должна вытерпеть все и убедить мужа и бланкиссиму, что с ней все в порядке. Хотя одну из ее тайн Артур узнает.

Он имеет право ее отвергнуть, потому что она не девственница. И хорошо, если так и случится, хотя за ее позор придется платить Рафаэлю. Он наверняка убьет Артура и, видимо, кого-то из Вилльо. Ну и пусть... Ей одна дорога – в обитель кающихся грешниц. Стоило бежать из Мирии, чтобы угодить в капкан в Арции?

Даро не знала, сколько она просидела, безвольно уронив руки и глядя перед собой. Она не обернулась даже на стук двери, хотя прекрасно знала, кто и зачем пришел. Наверное, нужно было что-то сказать, но что? Лгать у нее не было сил, а правда убила бы Александра.

Когда Артур упал перед ней на колени, осыпая руки жены поцелуями, она едва удержалась от крика. Его любовь стала еще одним камнем на ее шее. Видимо, нареченный принял ее сдержанность за стеснительность и неискушенность. Ничего, скоро он убедится, что это не так... Даро, пробормотав просьбу задуть свечи, позволила себя раздеть. Спасительная темнота немного притупила ужас и отвращение от чужих ненужных рук. Однажды, еще до своей любви, она чуть было не стала жертвой насилия, но пережитый тогда страх был лишь бледной тенью в сравнении с бездной отчаянья, в которую она летела сейчас. Александр Тагэре спас ее от графа Аганнского, теперь ее никто не спасет...

Ласки Артура становились все настойчивее, и тут произошло самое страшное. Тело Даро ответило на призыв. Про молодого Бэррота не зря говорили, что он умеет обращаться и с мечом, и с женщинами. Извиваясь в ставших вдруг желанными объятиях, Дариоло ненавидела себя, пока страсть не захлестнула ее с головой. Это превратилось в какое-то безумие, вобравшее в себя всю безысходность последних кварт, все невыплаканные слезы, невысказанные слова, сдержанные порывы. Даро кусалась и царапалась, как кошка, бесстыдно требуя все новых и новых ласк, пока, вычерпанная до дна, не упала на смятые простыни. Артур лег рядом, прижав ее к себе. Он о чем-то говорил, но она не слушала, переживая свое окончательное поражение. Если б она испытала отвращение и боль, это было бы справедливо, ее страдание на брачном ложе в какой-то степени искупало удар, нанесенный Александру. Но она его предала еще раз, ответив Артуру. И предаст снова. Она никогда не разлюбит своего герцога, но, если муж ее не отошлет, каждую ночь будет изменять любви, раз за разом переживая и свою потерю, и свое ничтожество. И этому не будет конца.