Довод Королей - [182]

Аддар с каким-то странным выражением смотрел на поверженного врага, а рядом, вцепившись в плечо пасынка, стояла владычица Ильгэйбэ.

2886 год от В.И.

26-й день месяца Зеркала.

Арция. Кер-Туссен

Королевские приказы не обсуждаются, какими бы неприятными они ни были. Александр предпочел бы взять десяток таких крепостей, как Кер-Септим, только б не присутствовать при церемонии передачи бывшей арцийской королевы в руки нынешнего графа Саррижского, но Филипп был непреклонен, и герцог Эстре в сопровождении Сезара Мальвани, канцлера Койлы и приличествующего случаю эскорта прибыл в городок Кер-Туссен. Сандер понимал, что, вынуждая его вручить Агнесу ее ифранским родичам, брат привязывает его к арцийско-ифранской сделке, но бороться у него не было ни сил, ни желания. Все равно ничего не исправить. Договор подписан, нарушить его – стать клятвопреступниками, мало чем отличающимися от той же Агнесы, воспользовавшейся перемирием для убийства.

Герцог Эстре старался думать не о прошлом, а о будущем, то прикидывая, как лучше начать эскотскую кампанию, то воображая встречу с Даро. Как она там? Здорова ли, не очнулась ли от наваждения, бросившего сказочную красавицу в объятия горбуна? Он скучал о подруге, но совсем не так, как Этьен, каждую свободную минуту строчивший сонеты далекой возлюбленной, или Никола, щеголявшей шарфом Мари Гартаж. Сандеру было довольно того, что Дариоло существует, а говорить о ней герцог избегал даже с Рафаэлем, боясь спугнуть хрупкое счастье. Теперь они с Даро свидятся на полгода раньше, чем он надеялся, но даже любовь не облегчала горечи потерянной победы и страха. Александр боялся Жозефа не как военачальника, а как жестокого и умного интригана. Герцог подозревал, что спать на постеленной Пауком постели будет очень жестко, и к тому же среди шитых золотом подушек и одеял окажется клубок ядовитых змей. Сезар и Гартаж думали так же, но от этого было не легче, наоборот.

– Монсигнор, – аюдант в цветах Базиля Гризье лихо осадил коня и вскинул руку в приветствии. Кортеж вступил в город.

– Благодарю вас, – Александр вопросительно поднял глаза.

– Виконт Гозэ.

– Благодарю вас, виконт. Передайте, что мы сейчас будем.

Они точно рассчитали время, выехав на украшенную иссякшим фонтаном площадь между появлением ифранцев и Агнесы. Племянницу Жозефа встречали наследник ифранской короны принц Франсуа и нынешний граф Саррижский, приходящийся Агнесе племянником. Одетые более чем скромно «селезни» явно тяготились своей миссией, особенно Сарриж – худой молодой человек с красивым, нервным лицом, явно не испытывавший восторга от предстоящей встречи с тетушкой. Франсуа, словно проглотивший палку, церемонно поклонился, арцийцы ответили тем же. Послышался стук копыт, и в проеме между иглецием и домом эркарда появилась карета, окруженная всадниками. Ехавший впереди Базиль изящно спешился и, распахнув дверцу, подал руку закутанной в лиловое женщине.

Так уж вышло, что Александр Тагэре ни разу не видел ифранку. Он чуть не столкнулся с ней после боя, но пришлось выручать обоз с ранеными. Когда бывшую королеву, провезя по улицам Мунта под улюлюканье толпы, водворили в Речной Замок, Сандера в столице не было. Они с Сезаром настояли на том, чтобы проводить в последний путь Рауля ре Фло, это было делом чести.

У младшего из Тагэре никогда не возникало желания навестить пленницу, хотя именно по его настоянию Агнесе разрешили похоронить сына. Филипп считал отца и Эдмона отмщенными, но для Сандера убийство принца Гаэльзского стало еще одной болью. Теперь же, глядя на женщину, ставшую причиной неисчислимых бедствий, герцог Эстре не чувствовал ничего, кроме усталости и удивления. Перед ним была худая мужеподобная старуха с провалившимися пустыми глазами. Она послушно вылезла из кареты, неловко наступив на подол собственного платья, и, опираясь на руку красавца Базиля, доковыляла до фонтана, куда подошел ее племянник. Гастон Койла зачитал документ, который следовало подписать, и она все так же равнодушно поставила свою подпись под словами: «Отдаю себя под покровительство короля Ифраны и обязуюсь до конца своих дней не покидать родового имения и именовать себя не иначе как вдовствующая герцогиня Лумэн».

По знаку принца Франсуа на площадь подъехала крытая повозка с коронованным селезнем, из которой вынесли сундуки, набитые такими же монетами, как и те, что Луи Трюэль нашел в Кер-Септиме. Гастон поднял крышки и повернулся к герцогу Эстре. Жозеф наверняка бы потребовал пересчитать, но Александр лишь махнул рукой. Несколько дюжих парней в ливреях с нарциссами взгромоздили выкуп на запряженные парами цевцев телеги, вокруг которых выстроилась охрана.

Граф Сарриж подошел к неподвижно стоящей женщине и подал ей руку, она хоть и не сразу, но сообразила, что от нее требуется, и с помощью родича добрела до скромной кареты с занавешенными окнами. Кучер щелкнул кнутом и взвизгнул «ийехо». Лошади взяли с места крупной рысью, и Агнеса Саррижская навсегда покинула Арцию.

– Мне жаль ее, – тихо сказал Александр. – Не думай, что я забыл и простил. Но ТАКУЮ мне ее жаль...

– Наверное, – в голосе Сезара сквозила неуверенность, – все дело в том, что мы не можем связать эту старуху с тем, что она натворила. До смерти сына она была настоящей ведьмой, теперь одна оболочка осталась. Не понимаю, как она вообще живет и зачем. Я бы не смог.