Довод Королей - [172]

Епископ Клавдий продолжал нести благостную чушь, которая сводилась к тому, что Творцу и Церкви угоден мир и в человецех благоволение. Однако при виде лоснящейся физиономии клирика можно было предположить, что сему смиренному служителю Божию куда более угодны ауры и жареные куры. Филипп усмехнулся: похоже, преосвященный свою долю уже получил и теперь, как может, ее отрабатывает. Следующим будет говорить Койла, а затем Эжен Гартаж, однако до них очередь не дошла. Полог откинулся, и дежурный аюдант громко объявил:

– Александр Тагэре, герцог Эстре.

Плащ и сапоги Сандера были в пыли, видно было, что он только что слез с коня.

– Хорошо, что ты приехал, брат, хотя я не думал, что ты покинешь Саброна.

– А я его и не покидал. Он тут.

– Как? – король не смог сдержать удивления. – Он все же одумался?

– Можно сказать и так. Но сначала пришлось взять крепость. Граф Поль Саброн взят в плен, я решил привезти его сюда. В Кер-Септиме остался наш гарнизон, а комендантом я назначил Штефана Игельберга.

– Взятие Кер-Септима меняет дело, – король повернулся к маршалу Ультиму, – герцог Эстре привез хорошие вести. Думаю, теперь ваши условия нас не устраивают.

– Когда мы сможем обговорить новые? – Ифранец держался, но было видно, что он потрясен и обескуражен.

– Не раньше чем через кварту, а сейчас я вас не задерживаю. Сандер, волк ты эдакий, как же тебе удалось?

– Это было не так уж и трудно, государь, – улыбнулся герцог Эстре, – ночью тринадцать человек перебрались через стену, дождались, пока Игельберг с дарнийцами поднял шум у Северных ворот, после чего открыли Южные. Конница Мальвани ворвалась в город, а на ее плечах вошли все остальные. Мы потеряли убитыми около сорока человек, ранено раз в пять больше.

– Ты не должен был так рисковать!

– Кер-Септим был костью в горле, ее нужно было вытащить.

Филипп поднялся и от души обнял брата.

– Спасибо тебе. Иди отдохни, вечером я жду сначала тебя, а затем всех, кто отличился. Ну, а Саброна я хочу видеть немедленно.

2886 год от В.И.

10-й день месяца Дракона.

Оргонда. Ньер

Александр Эстре любовался на пятерку великолепных коней. Пятерка жеребцов: белый, как снег, серый в яблоках, золотистый, гнедой и черный без единого пятнышка, возбужденно рыли копытами землю у герцогской палатки. Любивший лошадей и знавший в них толк, Сандер не мог не восхититься великолепными животными. Он любил своего иноходца, но эти были не хуже. Рядом на расстеленном ковре была разложена великолепная эллская сбруя разных цветов с сигной Эстре, одиннадцать одинаковых золотых кубков тончайшей работы и двенадцатый, украшенный королевскими нарциссами. Надо полагать, награда за Кер-Септим, а он еще не успел рассказать брату о золоте Саброна...

Сандер потрепал по шее вороного и почувствовал, как тот напрягся. Они будут друзьями, но сначала скакуна придется подчинить, золотого он отдаст Рито, а гнедого – дарнийцу. Господин Игельберг заслужил. Герцог Эстре усмехнулся, представив внушительного капитана наемников и его почтительного племянника. Штефан-Альбрехт торгует своим мечом, но чести у него поболе, чем у многих рыцарей.

– Я бы пожелал тебе доброго утра, но боюсь, оно получается вполне противным. – Луи по своему обыкновению подкрался тихо, как кошка, даже странно, что на сигне Трюэлей изображался бык.

– Что ты имеешь в виду?

– Пропасть всего. – Внук Обена глуповато улыбнулся и начал загибать пальцы: – Во-первых, приехал Марк, и настроен он весьма решительно. Боюсь, наш оргондский друг не придумал ничего более умного, чем предъявить ультиматум.

– Да, это некстати, – задумчиво проговорил Сандер, – лучший способ заставить моего брата чего-то не делать, это попытаться его заставить сделать это немедленно. Они уже говорили?

– Говорят. Этот лягушачий, заметь, именно лягушачий, а не жабий, хвост сразу полез в королевскую палатку.

– Значит, Филиппа еще и разбудили, – Сандер вздохнул и одернул синюю куртку с белой оторочкой, – надо идти к ним.

– Если они решили поссориться, они уже поссорились. А ты не хочешь сначала решить, что делать с лошадками?

– Ну, я одну подарю Рафаэлю, а другую дарнийцу...

– Тю-ю-ю, – присвистнул внук Обена, – не знал бы я тебя, Проклятый знает, что вообразил бы. Ты хоть знаешь, откуда эти четвероногие и все прочее роскошество?

– От Филиппа, за Кер-Септим. Я удивлен, конечно...

– Я сейчас должен громко засмеяться, но мне отчего-то плакать захотелось. Да, за Кер-Септим и от короля, но от другого. Это прислал Паук, Сандер!

– Мне?!

– Именно, что тебе. Кажется, у бумагомарак это называется взяткой. Ты не волнуйся, Жозеф никого не обделил. Впрочем, можешь гордиться, кони, да еще такие, только для тебя. – Луи покачал головой, глядя, как Сандер отпрянул от вороного. – Да не шарахайся ты, сволочизм через лошадей не передается. Этой ночью подарочки получили все присутствующие члены королевского совета. Кое-кто, кстати, по второму заходу. Те, кто уламывал короля заключить мир до Кер-Септима, первый кусок уже переварили.

– Луи, я пойду к брату, а ты озаботься вернуть все это Пауку. – Сандер ушел, но тут же вернулся. – Я не мастак на всякие выдумки, сделай так, чтобы все всё видели и все всё поняли.