Доверяю, как себе - [17]

Северус сделал паузу, сделав несколько глотков скотча.

- И? - ситуация явно стала забавлять декана Гриффиндора.

- С недавних пор я стал замечать за Поттером некоторые странности. Он правильно режет ингредиенты, именно на кусочки такого размера, который в том или ином зелье необходим, хотя раньше он их кромсал кое-как. Он правильно мешает, немного не доставая ложкой дна, и безошибочно выбирает материал мешалки. Делая зелье, он почти не смотрит на рецепт. Впрочем, рецептом он руководствуется слабо. Ты же знаешь, что современных хороших учебников сейчас нет, а те, которыми мы пользуемся, устарели. Ты пьешь мое зелье от головной боли. Какого оно цвета?

МакГонагалл сморщила лоб, вспоминая:

- Розово-фиолетовое?

- Да. Именно такое он сегодня сварил. Между прочим, по учебнику оно должно быть бурым. Мне понадобились долгие исследования, чтобы его улучшить. Пусть решение оказалось очень простым, но Поттер просто не мог о нем знать.

- Может случайно?

- Ладно, пусть сегодня случайно. В прошлый раз он бросил в котел вообще ненужный ингредиент. Причем ингредиент, являющийся катализатором одной реакции и ингибитором другой, в результате чего свел на нет побочные эффекты того зелья и продлил срок его хранения. А в позапрошлый раз он нарушил очередность закладки компонентов и мешал восьмерками, не глядя в котел и разговаривая с Грейнджер. И так из раза в раз. Я не верю, что это цепочка случайностей.

- Я думаю, это просто ошибки. Уверена, у тебя каждый день студенты что-то не так режут, кипятят и мешают не в ту сторону.

- И, вместо взорванного котла получают идеальное зелье, - саркастично закончил Северус. - Просто каждый день случается!

Минерва усмехнулась:

- Успокойся. Как мальчишка прямо. Чего ты так разволновался?

- Есть еще одно объяснение.

- Менее сумасшедшее?

- Нет. Настолько же невозможное.

- Когда речь идет про Гарри, нет ничего невозможного, - мягко улыбнулась МакГонагалл. Северус тяжело вздохнул:

- Мальчишка не мог всего этого знать. Зато я знаю.

- Ты думаешь…

- Да, я думаю, что сопляк копается в моей голове!

- Даже Дамблдор не может этого делать без физического контакта.

- И это меня пугает. Либо Поттер очень хороший, но пока необученный легилимент, либо он очень хорошо разбирается в зельях, что равнозначно не укладывается в моей голове.

Минерва нахмурилась. Северус повернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза:

- Ты не могла бы навести Поттера на мысль, что ему не помешало бы дополнительно позаниматься зельями? Причем желательно, чтобы он не знал, что идея исходила от меня?

МакГонагалл застыла, бессознательно впиваясь в обивку дивана ногтями.

- Обещай, что не нанесешь мальчику вреда.

- Обещаю, - Северус облегченно вздохнул. Конечно, он не собирался наносить мальчишке вред. Каким бы он не был, он был его сыном.

Несколько минут прошло в молчании. Минерва пила вино и хмуро смотрела в огонь.

- Хорошо, я попробую. Но, если он легилимент, он увидит в моих мыслях, что это не моя идея.

- В таком случае, если он согласится, то явно будет понимать, что это ему нужно, - ответил ей Северус, уверенный, что Поттер не в состоянии читать ее мысли.

Глава 5. 28 октября, среда.

Голова Гарри гудела от обилия информации. После занятий Дамблдор вызвал его к себе, чтобы рассказать о жизни его главного врага, Лорда Волдеморта. Рассказ подкреплялся показом воспоминаний в думосборе. Каждый раз, когда они выныривали из очередного воспоминания, Гарри становилось все хуже и хуже. А директор, казалось, ничуточки не устал. Собственный рассказ его увлек, и он, размахивая руками, все говорил, говорил, говорил. Рассказывал о том, как забирал Тома Риддла из приюта, как тот рос в Хогвартсе, покорил всех преподавателей своими знаниями, окончил школу, начал работать, приехал в Хогвартс, чтобы стать преподавателем. Рассказывал о том, как не Том Риддл, а уже Волдеморт завоевывал известность в мире магов, как за ним пошли аристократы, как на руках его слуг появились метки, как он узнал о пророчестве и чем для него все это закончилось.

По словам Дамблдора, Том всю свою жизнь был успешен и обласкан судьбой. И в приюте его любили, и слизеринцы в нем души не чаяли, СОВы и ТРИТОНы он сдал исключительно на «превосходно», никто и никогда ему ни в чем не отказывал, кроме Дамблдора, когда он хотел занять пост преподавателя ЗОТС. Всем без исключения, как бы хорошо к нему не относились, он отвечал презрением и ужасными поступками. Он беспричинно ненавидел магглов и магов не чистых кровей и вовсю издевался над ними. Он был завистлив и мелочен, тщеславен и эгоистичен. Перед ним лежали все дороги, а пошел он по самой зловещей и безжалостной, которую смогло придумать человечество.

Что-то настораживало Гарри. Он не знал что, но все время, когда он находился в кабинете Дамблдора, его преследовало странное чувство, будто директор не договаривает самое важное, то, без чего вся его информация не более чем неудачная сказка на ночь. Воспоминания, что показывал директор, тоже были какие-то не такие. За свою жизнь Гарри несколько раз смотрел чужие воспоминания: в думосборе Дамблдора и в думосборе Снейпа. И этот раз, на первый взгляд, не отличался от всех предыдущих. Однако его что-то в этих воспоминаниях зацепило, в самом начале появилось чувство неестественности происходящего, от которого Гарри избавился ближе к середине «беседы». Но, несмотря ни на что, Поттер был благодарен директору за подробности биографии Риддла. Врага нужно знать в лицо, и, хотя логика Волдеморта не подчинялась никаким законам, зная, как он жил, можно было бы попытаться понять мотивы его поступков.