Доверенное лицо - [35]

Когда дверь открылась, до них донесся голос Фетинга:

— Торопиться некуда. Лучше поспать.

— Если действительно этот лакей украл ваши документы… — сказала Роз.

— Я в этом убежден.

Она продолжала с яростью:

— Он у меня останется без куска хлеба. Ни одна биржа труда в Англии…

Вошел мистер Форбс.

— Фурт, — сказала она, — я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали.

Он прикрыл за собой дверь.

— Все, что угодно.

Несмотря на свои брюки-гольф, он был похож на восточного царька, готового повергнуть к ее ногам любые сокровища. Она сказала:

— Эти идиоты ему не верят.

Глаза, смотревшие на Роз, стали влажными. Что бы там ни доносили частные сыщики, он был в нее безнадежно влюблен. Форбс повернулся к Д.

— Простите, но вы нагородили прямо какие-то чудеса.

— Но я нашла пулю! — возмутилась Роз.

Теперь, когда он был здесь один, без своих компаньонов, он выглядел старше и больше походил на еврея — чертами лица, брюшком.

— Я сказал — чудеса, но ведь и чудеса иногда случаются.

Где-то в жизни его далеких библейских предков была пустыня, мертвое соленое море, безлюдные горы и разрушенные трубными звуками стены Иерихона[24]. Этот человек имел основания верить в чудеса.

— Что они там делают? — спросила Роз.

— Ничего особенного. Старый Фетинг — поразительная дубина. И Бригсток — тоже. Не думайте, что вы единственный человек, которому Бригсток не доверяет, — обратился он к Д.

Роз сказала:

— Если бы можно было доказать, что мы не врем…

— Мы?

— Да, мы.

— Если доказательства меня убедят, я подпишу контракт на максимальное количество угля, какое только смогу поставить. Вам этого угля не хватит, но наверняка за мной последуют другие.

Форбс с беспокойством смотрел на них. Он как будто чего-то испугался. Наверное, этот человек жил в постоянном страхе увидеть объявление в газете: «Состоялась свадьба», или услышать ходившие по городу слухи: «А вы слышали, дочь-то Бендича?..»

— Вы можете сейчас поехать в посольство? — спросила она.

— Но он же говорит, что никто в Лондоне…

— Это не моя идея. Я и теперь не думаю, что из поездки в посольство что-то получится, — сказал Д. — Видите ли, мы не доверяем нашему послу в Лондоне… Но попробовать можно.

Они молча ехали в машине, медленно пробираясь сквозь туман. Первым заговорил Форбс:

— Я буду рад, если шахты начнут работать. Паршивая жизнь у безработных шахтеров.

— А почему вас это беспокоит, Фурт?

Он обернулся к Роз и печально усмехнулся:

— Не люблю, когда меня не любят.

И снова уставился своими темными, как изюмины, глазами в желтый уличный туман с терпеливостью святого Иакова[25], который мучился семь лет… Но ведь в конце концов, подумал Д., даже Иаков отмучился и нашел утешение и разве можно его винить за это? Он почти завидовал Форбсу — все-таки хорошо любить живую женщину, даже если это не приносит тебе ничего, кроме страха, ревности и боли. По крайней мере, низким такое чувство не назовешь.

У дверей посольства он обратился к Форбсу:

— Спросите второго секретаря. Хоть какая-то надежда.

Их проводили в приемную. На стенах висели картины довоенных лет.

— Вот здесь я родился. — Д. указал на крохотную деревушку, притулившуюся к склону горы. — Сейчас она у них.

Он медленно переходил от стены к стене, оставив Форбса с Роз. Картины были скверные, приторно-красивые, с клубящимися мрачными облаками и рдеющими пышными цветами. На одной был изображен университет, где он когда-то читал лекции, — здание казалось пустым, заброшенным и никому не нужным…

Открылась дверь. Человек в черном пиджаке и высоком белом воротничке, похожий на гробовщика, спросил:

— Мистер Форбс?

Д. обернулся к Форбсу:

— Не обращайте на меня внимания. Задавайте ему любые вопросы, какие только пожелаете.

В приемной стоял шкаф с книгами в богатых переплетах — национальный драматург, национальный поэт… Похоже было, что толстые тома никогда не снимали с полки. Д. повернулся спиной к остальным и сделал вид, что рассматривает книги.

Мистер Форбс начал:

— Я приехал навести кое-какие справки. От моего имени и от имени лорда Бендича…

— Мы сделаем для вас все, что сможем… Для нас это большая честь.

— Нас посетил джентльмен, который утверждает, что уполномочен вашим правительством закупить уголь у ряда британских фирм.

Бесстрастный голос произнес:

— Не думаю, чтобы мы располагали какой-либо информацией… Я спрошу у посла, но я убежден… — Голос от слова к слову звучал уверенней.

— Но ведь могло случиться и так, что вас не проинформировали, — настаивал Форбс — Допустим, это секретное доверенное лицо.

— Весьма маловероятно.

Роз резко вмешалась:

— Вы второй секретарь?

— Нет, мадам. Очень сожалею, но он в отпуске. Я первый секретарь.

— Когда он вернется?

— Сюда он больше не вернется.

Итак, по-видимому, все кончено. Но мистер Форбс продолжал:

— Джентльмен утверждает, что у него украли документы.

— Гм… Боюсь… мы ничего об этом не знаем… Все это, как я уже сказал, представляется маловероятным.

Роз не сдавалась:

— Джентльмен, о котором идет речь, известен в вашей стране. Он ученый, преподавал в университете…

— В таком случае мы легко можем установить, так ли это.

Эта девчонка — настоящий боец, — подумал Д. с восхищением. — Она всегда знает, куда бить.