Доверенное лицо - [14]

— Моя фамилия — Д., — сказал он. — Я пришел на ознакомительный урок.

— Я очень рада, — сказала дама, одаряя его ослепительной улыбкой. Морщинистое лицо ее под нечесанными, торчащими в разные стороны волосами излучало идеализм. На ней был синий шерстяной джемпер с болтающимися алыми помпонами. — Надеюсь, что вскоре вы станете нашим добрым другом. — И с этими словами дама позвонила в колокольчик.

Ну и страна! — подумал он насмешливо, но не без восхищения.

— Доктор Беллоуз любит перекинуться словцом с новыми слушателями, — сказала она.

Интересно, не к нему ли меня направили? — подумал он. За конторкой приоткрылась маленькая дверь в кабинет.

— Пройдите, пожалуйста, — сказала дама.

Нет, он ни за что не поверит, что его командировали к этому Беллоузу. Д-р Беллоуз стоял посреди крохотной комнатушки — крашенные под орех стены, кожаные кресла, запах высохших чернил — и простирал руки навстречу гостю. У него были гладкие седые волосы и взгляд, полный робкой надежды. «Ме трей жоес», — приблизительно так прозвучало его приветствие. Жесты и голос были красноречивее лица, которое, казалось, ссохлось от бесчисленных неудач.

— Первые слова на языке энтернационо — всегда слова привета, — сказал д-р Беллоуз.

— Очень приятно, — сказал Д.

Д-р Беллоуз затворил за ним дверь.

— Я устроил так, что первый урок вам даст — надеюсь, вскоре я смогу сказать «уроки» — ваш соотечественник. Такого правила, по возможности, придерживается наша система. Это способствует лучшему взаимопониманию и постепенно прокладывает путь к новому мировому правопорядку. Вы сами убедитесь, что мистер К. весьма способный педагог.

— Не сомневаюсь.

— Но прежде всего, — сказал д-р Беллоуз, — я, как принято, хотел бы вкратце ознакомить вас с нашими идеалами.

Все еще держа Д. за руку, он любезно подвел его к кожаному креслу.

— Я всегда питаю надежду, что новичка привела к нам любовь.

— Любовь?

— Любовь к человечеству. Желание обрести средство общения с людьми всех стран и континентов. Ненависть, войны, о которых мы читаем в газетах, все это проистекает от непонимания друг друга. Ах, если бы мы все заговорили на одном языке… — Он вздохнул горестно, ничуть не актерствуя. — Я всегда мечтал помочь такому сближению.

Суетливый, невезучий человек, он пытался претворить свою мечту в жизнь и понимал, что хорошего из этого пока вышло мало — кожаные креслица, продуваемая сквозняками приемная, тетка в джемпере с вязанием в руках. Он мечтал о всеобщем мире, а располагал двумя этажами в доме на южной стороне Оксфорд-стрит. Было в нем что-то от святого, но святым сопутствует удача…

— Вы занимаетесь весьма благородным делом, — сказал Д.

— Я хочу, чтобы каждый, кто к нам приходит, понял, что он вступает с нами, ну, как бы это сказать, не в коммерческие отношения. Мне хочется, чтобы вы все чувствовали себя моими соратниками.

— Конечно, конечно.

— Я понимаю, что мы пока еще немногого добились. Но дела у нас обстоят лучше, чем может показаться. В наших рядах — итальянцы, немцы, сиамцы, один из ваших земляков, ну и, конечно же, англичане. Естественно, наибольшую поддержку мы получаем от англичан. Увы, не могу сказать того же о французах.

— Это вопрос времени, — сказал Д. Ему было жаль старика.

— Я занимаюсь этим делом уже тридцать лет. Конечно, война нанесла нам страшный удар. — Внезапно он выпрямился в кресле и твердо сказал: — Но итоги этого месяца великолепны, мы уже дали пять ознакомительных уроков. Ваш — шестой. Не смею вас дольше отрывать от мистера К.

Часы в приемной пробили девять.

— Ла ора сонас, — сказал д-р Беллоуз с испуганной улыбкой и протянул ему руку. — Это значит — «Часы бьют». — Он снова взял Д. за руку, словно испытывал к нему особую симпатию. — Всегда приятно познакомиться с умным человеком. С такими, как вы, можно сделать много добрых дел. Могу ли я надеяться на еще одну, столь же интересную беседу с вами?

— Разумеется.

В дверях д-р Беллоуз еще чуточку задержал его.

— Да, хочу предупредить вас — мы учим прямым методом. Мы верим, полагаясь на ваше слово, что вы будете общаться с преподавателем исключительно на энтернационо.

И он закрылся в своей комнатенке.

Женщина в джемпере сказала:

— Какой интересный человек доктор Беллоуз, не правда ли?

— Он полон великих надежд.

— Кто-то же должен надеяться, ведь верно? — Она вышла из-за конторки и проводила его к лифту. — Комнаты для занятий на четвертом этаже. Нажмите кнопку. Мистер К. вас ждет.

Лифт, громыхая, поднял его на четвертый этаж.

Интересно, как выглядит этот К. — наверное, не вписывается в эту обстановку, поскольку принадлежит к тому же растерзанному миру, откуда явился он сам.

Но мистер К. вполне вписывался, если и не в идеализм, то, по крайней мере, в обстановку этого заведения. Маленький потертый человечек с пальцами, перепачканными чернилами, он был похож на низкооплачиваемого преподавателя языка заурядного коммерческого училища. Он носил очки в стальной оправе и явно экономил на бритвенных лезвиях. Он открыл дверь лифта и сказал:

— Бона матина.

— Бона матина, — ответил Д., и мистер К. повел его по коридору, обшитому сосновыми панелями, раскрашенными под орех. Одна большая комната, размером с приемную этажом ниже, была разделена на четыре клетушки. Из головы Д. не выходила мысль — не тратит ли он время понапрасну, может быть, произошла какая-то ошибка? Но тогда кто же дал им его фамилию и адрес? Или все это подстроил Л., чтобы выманить его из отеля, пока они там обшаривают его номер? Тоже невозможно. — Л. не мог узнать его адрес до того, как завладел его записной книжкой.