Дотянуться до моря - [8]

— Боже! — пробормотал я.

— Именно, — с готовностью подхватил Бранк. — Только Аллаху с Иеговой в этой ситуации известно, чем оно Питкесу твоему может вылиться. Будем работать. И — адвокат нужен нормальный. Срочно. Допросить обязаны в течение не более суток после задержания, а до того ему должны предоставить не меньше двух часов на встречу с адвокатом. Во сколько должны были начаться торги?

— В одиннадцать-тридцать, — вспомнил я информацию от Павлика, одновременно устыдившись, что не помню этого сам.

— Отлично. Он же ехал на торги, значит, приняли его никак не позже времени их начала. То есть, допросить его должны до одиннадцати и, значит, адвокат никак не позже девяти утра завтрашнего дня должен бить копытом у дверей СИЗО и требовать встречи со своим подзащитным. Успеешь грамотного «шапиру» до утра подогнать?

— Шапиро? — не понял я. — Это в смысле, чтобы адвокат был обязательно из евреев?

— Да хоть из монголо-татар, лишь бы дело знал! — воскликнул Бранк. — Шапирами на фене вообще адвокатов кличут. Еще — врач, доктор, но чаще — шапира. А вообще смотри, как тонко на самом деле подмечено: что ни известный адвокат, то иудей. Винавер, Слиозберг, Хейфец, Брауде, Резник, Падва, Клювгант, Добровинский… кто еще? — Шмидт, Барщевский, — кого ни пни, везде они! А вот судью или прокурора-еврея обыскаться — не сыскать! Почему так, как думаешь?

И, не дожидаясь ответа, Витя Бранк весело рассмеялся. «Есть такая профессия — людей от родины защищать», — вспомнил я фразу времен Сахарова, Буковского и прочих диссидентов. Тогда она казалась мне цинично-ернической, но и сейчас произносить ее вслух при Вите Бранке я почему-то не стал.

— Есть адвокат, хоть и не из «шапир», — вернул тему на рельсы я.

— Ну, и хорошо, — снова посерьезнел Бранк. — Созванивайся, договаривайся. Вроде, все. Меня в курсе держи. Завтра как буду в Москве, позвоню. Давай, Сеня, не дрейфь, держи хвост пистолетом, не таких сусликов выливали!

И отключился. Я грустно улыбнулся намеку на похабный анекдот времен глубокого детства и, наконец, отнял айфон от горящего уха. На табло горела пиктограммка неотвеченного вызова. Кто же это звонил и откуда? Вдруг что-то важное? В другое время можно было бы и проигнорировать, но не сейчас. Надо проверить. Я кликнул на странный номер.

— Алло! — одновременно раздраженно и удивленно ответил на другом конце провода знакомый голос. — Алло, кто это?

Это была Ива. Меньше всего в негадано-нежданно разбушевавшейся вокруг меня свистопляске мне сейчас не хватало общения с Ивой. Какого, собственно, фига она в открытую названивает среди бела дня, нарушая все правила давно утвердившейся между нами конспирации? Мозг послал уже было пальцам команду нажать на отбой, но язык оказался быстрее мозга.

— Ой, привет! — по привычке придав голосу приличествующую случаю радость случайной встречи, воскликнул я. — Ты звонила?

— Н-нет, — после странной паузы ответила Ива. — Я не звонила. Хотя сижу с телефоном в руке, смотрю на твой номер. Хотела позвонить, потом подумала, может, дома еще, решила эсэмсэс написать, а тут ты сам звонишь. Да еще на этот номер… Дашка вчера телефон свой утопила, я утром пошла в лавку, купила ей новый, с местной симкой, потому что так выходило дешевле. Фантастика какая-то… А еще говорят, что между людьми нет телепатической связи. Ты как этот номер узнал?

Я хотел объяснить, что мне с этого номера был звонок, но хорошо натренированным шестым чувством вдруг почуял в ситуации палево, и «чистосердечно признаваться» решил повременить.

— Ты собиралась мне звонить? — перевел тему я. — Что-то случилось?

Последнюю фразу я произнес даже не в вопросительном, а в утвердительном ключе, потому что сверхнапряженное сознание отсеяло всю лирическую шелуху, четко осознав, что заставить Иву думать о том, чтобы позвонить мне в столь неурочное время могло только что-то весьма неординарное. Особенно учитывая, что расстались мы с ней меньше двенадцати часов назад.

— Случилось, — эхом ответила Ива. — Помнишь, еще вчера говорили об Абике, обсуждали? Я рассказывала, что он в Эльбурган свой собрался ехать? Как мы поругались с ним на этот счет, даже подрались? Помнишь?

Я досадливо поморщился: разумеется, я помнил все, что происходило между мною, моей отдыхавшей в Турции любовницей Ивой, к которой я смог-таки, не вызывая особых подозрений у Ирины, вырваться на уикенд, и Ивиной дочерью Дарьей. Хорошо помнил я и наши с Ивой разговоры о ее муже Абике, как мы привычно сокращали его серьезное имя Аббас, и о сложных и печальных нюансах их семейной жизни. Еще я подумал, что поскольку такое не помнить просто невозможно, то Ива, похоже, просто держит паузу перед тем, как выдать что-то не просто важное, а — сенсационное.

— Да, конечно, — раздраженно ответил я. — Ив, не тяни.

— Аббас погиб, — замогильным голосом выдохнула Ива. — Сегодня ночью.

— У меня перехватило дыхание, я с трудом сглотнул. «Пока ты женат, а я замужем…», — вспомнились вчерашние прощальные Ивины слова.

*****

Ива встречала меня в прохладно-мраморном «рисепшене» отеля. Высокая, длинноногая, обернутая полупрозрачным парео от D&G (знаю, сам его покупал), в широкополой шляпе от Louis Vuitton (аналогично), из-под которой на ее уже успевшие загореть плечи ниспадали вьющиеся локоны ее дивных светлых волос, она выглядела не просто потрясающе, а категорически, ультимативно, как атомный взрыв. Клапаны моего сердца засокращались с такой скоростью, как будто в организме вдавили до упора педаль газа. Я бросился ее целовать, она напряглась: «Потом, вдруг Дарья где-то рядом!», и я был вынужден отстать. Меня оформили, и пока мы следовали за портье, пытаясь лавировать между волнами его двухнедельной немытости, Ива рассказывала мне о программе на вечер. Сначала мы идем ужинать в потрясающий ресторан, а потом ко мне в номер. Она что-то наплела Дарье про случайно встреченную старую знакомую, которая только что заехала в отель, и дочь любезно разрешила матери сегодняшний вечер провести с «подругой», взамен получив дозволение подольше потусоваться с Володей на ночной дискотеке. «Кто это — Володя?» — спросил я. «Да тут мальчик хохлятский один, по Дашке страдает», — ответила Ива. Она принялась длинно и ненужно-подробно рассказывала про этого Володю, а я не мог отделаться от ощущения, что она как-то отстранённа со мной, и ощущение это ложкой дегтя портило медовую бочку радости от встречи с ней в этом тропическом раю. Но в номере, как только ушел портье, унося в липкой пятерне честно заработанный доллар, Ива бросилась мне на шею и страстно прошептала: «Я так соскучилась!». У меня от этих слов весь пессимизм из головы вынесло похотливым сквозняком, и я решил, что предстоящая ночь будет лучшей в Ивиной жизни — со мной, по крайней мере. И чтобы никакие сюрпризы физиологической осени не помешали этим планам, уединившись в ванной, я слопал сразу две таблетки виагры.