Досужие размышления досужего человека - [144]

— Ах, — ответила миссис Уилкинс, сняв крышку с бекона и еще раз протерев фартуком баночку с горчицей, — они там умные люди; по крайней мере я только это и слышу.

— Я склонен считать вот это их последнее достижение, миссис Уилкинс, — заметил я, — величайшим успехом. Надеюсь, что американский женский союз домохозяек, покончив с Соединенными Штатами и Канадой, найдет способ открыть отделение и в Англии. У меня есть знакомые леди, которые, я уверен, будут только приветствовать любое удовлетворительное решение этой проблемы.

— Ну, все, что я могу сказать, — это удачи, — отозвалась миссис Уилкинс, — и если они сделают так, что все девушки будут довольны своими местами, а все хозяйки счастливы своими служанками, так что же? Да благословит их Бог, вот что я говорю.

— Из того, что я читал, — сказал я, — выходит, что до сих пор главная ошибка была в том, что служанки попадали не на свое место. Американский женский союз домохозяек предлагает делать так: подбирать для каждой служанки подходящее место. Вы видите разницу, правда, миссис Уилкинс?

— Вот в этом и весь секрет, — согласилась миссис Уилкинс. — И они не предвидят никаких сложностей в выборе подходящей девушки, я правильно понимаю?

— Видимо, нет, миссис Уилкинс, — ответил я.

Миссис Уилкинс — человек с пессимистическим складом ума.

— Что-то я не очень в этом уверена, — произнесла она. — Кажется мне, что Всемогущий создал не так уж много таких девушек. Разве только те американские леди, о которых вы говорите, собираются открыть собственную фабрику. Боюсь, разочаруются они.

— Ну что ж вы, миссис Уилкинс, идея едва зародилась, а вы на нее сразу ушат холодной воды. Не надо! — взмолился я.

— Знаете, сэр, — ответила миссис Уилкинс, — я и сама была девушкой в услужении, в свое время сменила несколько хозяек и уж наслушалась про других. Может, вы и сами знаете, сэр, что леди бывают разные, и некоторые если они и не совсем ангелы, то близко к тому, насколько это возможно в нашем климате, и это вовсе не те, на которых в основном жалуются. А вот обычная хозяйка… ну, ей нужна не девушка, а гипсовая статуя, и чтоб у нее никаких внутренностей не было, — такое, что и в человеческой природе не бывает. Ну а потом она сердится, если ты не можешь оказаться в двух местах одновременно.

— Вы боитесь, что стандарты для этой «подходящей девушки» слишком завышены, миссис Уилкинс? — предположил я.

— Как некоторые из них себе представляют, — едко отозвалась миссис Уилкинс, — так этой «подходящей девушке» не место среди нас, простых смертных. Ее место там, на небесах, с арфой в руках и золотым нимбом на голове. Взять хоть мою племянницу Эмму… Не скажу, что она святая, но уж более сердечной и работящей девушки за двадцать фунтов в год и не найти, если только ты не уродился полным дураком. Она искала место. Пробыла дома почти полгода, ухаживала за стариком отцом — он всю зиму пролежал с ревматизмом, и ей едва хватало денег на одежду. Вот сейчас то и дело говорят, будто девушки требуют выделить им час в день, чтобы учиться играть на пианино, да еще и право приглашать своего кавалера в гостиную. Может, кто и считает, что это смешно, но я таких девушек не встречала, только на картинках в юмористических газетах. И ни за что не поверю, пока своими глазами не увижу, что кто-нибудь встречал. И вот бюро по найму отправило Эмму к одной леди в Клэптон.

— Надеюсь, ты любишь вставать рано утром? — спрашивает леди. — Мне нравится, когда девушка приступает к работе с веселым настроением.

— Ну, мэм, — отвечает Эмма, — не могу сказать, что я от этого в восторге, но что поделаешь, приходится, и я уже давно привыкла.

— Я большая сторонница ранних вставаний, — говорит миледи, — по утрам человек чувствует себя намного свежее и работает лучше; мой муж и младшие дети завтракают в половине восьмого, а мне и старшей дочери завтрак нужно подавать в постель к восьми.

— Хорошо, мэм, — отвечает Эмма.

— И я надеюсь, — говорит миледи, — что у тебя хороший характер. А то бывают девушки, что приходят на твой звонок с таким надутым видом, что лучше б и не звонила.

— Ну, — объясняет Эмма, — если тебе звонят в двадцатый раз и приходится откладывать то, чем ты занималась, да еще в самую важную минуту, то, конечно, веселиться тут не с чего. Иная леди и шляпку сама в руки не возьмет.

— Надеюсь, ты не из дерзких? — спрашивает леди. — Терпеть не могу дерзкую прислугу.

— Никому не нравится, когда ему возражают, в особенности если сам он не прав. Но я знаю свое место, мэм, и грубить не буду. Лучше держать рот закрытым, тогда и неприятностей не случится.

— А детей ты любишь? — спрашивает миледи.

— Это смотря какие дети, — отвечает Эмма. — Встречались мне такие, от которых жизнь кажется милей, а с другими я бы распрощалась, ни слезинки не пролив.

— Мне нужна девушка, — говорит миледи, — которая любит всех детей. Это говорит о ее добром характере.

— А сколько их у вас? — интересуется Эмма.

— Четверо, — отвечает миледи, — но в основном тебе придется иметь дело только с двумя младшими. Очень важно подавать им хороший пример. Ты христианка?

— Да, — отвечает Эмма.

— Вот мое правило — я предоставляю прислуге два свободных воскресных вечера в месяц, но, разумеется, ожидаю, что она будет посещать церковь.