Достойный любви - [35]

Гордон смутился, краска залила его щеки.

— Я… да… так дела пойдут гораздо быстрее.

— Хорошо. Возьмите деньги.

Гордон кивнул и быстрым шагом направился к выходу. У порога он чуть помедлил и обернулся.

— Я вернусь вечером, — уверенно сказал Гордон. Он вновь был тем сильным, знающим себе цену человеком, каким когда-то приехал в Колорадо.

— Горди…

— Да.

— Почему вы согласились? Ведь вы же не хотели.

— Мне нужны деньги.

Мэгги понимала, чего ему стоило признаться в этом. Улыбнувшись, она спросила:

— Тогда вы, наверное, хотите начать прямо сейчас.

— Да, немедленно.

Гордон открыл дверь и уже шагнул за порог, но тут Мэгги снова окликнула его:

— Я хочу вам сказать, что меня не волнует, почему вы согласились. Я просто рада.

Гордон обернулся и посмотрел ей в глаза:

— Не обольщайтесь. Я не подарок.

Озорные искорки запрыгали в ее глазах.

— А вот это позвольте мне решать.

Гордон молча вышел и закрыл за собой дверь.

Глава 10

— Но Мэгги!.. Это же просто цыпленок! Он много не ест!

— Вильсон! Сейчас же отвяжи веревку и отпусти его на все четыре стороны!

— Ты же сама сказала, что я могу завести себе кого-нибудь, — плаксиво, нахмурив брови, канючил Вильсон.

— Да, я разрешила тебе завести домашнее животное, но я не думала, что ты разведешь здесь целый зоопарк.

Сегодня Мэгги была непреклонна, и у нее были на это свои причины. Она только что постирала белье и собиралась его развешивать. Представив себе, что ей надо нести тяжелое ведро через весь двор, каждую секунду рискуя запутаться в длинных веревках, которыми были привязаны пленники Вильсона, Мэгги решительно взбунтовалась. Это был действительно настоящий зоопарк: енот, белка, два кролика, вечно шипящий еж и петух. Чтобы они не разбежались, Вильсон повбивал колышки по всему двору и привязал к ним животных.

Страстная любовь Вильсона к животным оказалась для Мэгги полной неожиданностью. Он брал всех без разбора, и у Мэгги уже не было сил с ним спорить.

— А он будет нести яйца!

— Он не будет нести яйца. Яйца несут только куры.

Вильсон наклонился и внимательно осмотрел свое последнее приобретение. Затем он выпрямился и уверенно произнес:

— Он будет нас будить по утрам.

— Немедленно отпусти бедного цыпленка.

Зажав в зубах прищепку, Мэгги решительно направилась к бельевой веревке, натянутой между двумя соснами, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Только этого ей еще не хватало! Чего придумал! Лишний рот ей на шею. Пусть это всего лишь цыпленок! Попробуй еще и его прокорми! У них и так в кладовой хоть шаром покати! Мэгги еще долго не могла успокоиться. Все утро она не находила себе места, и причиной этому был Гордон. Он не появлялся уже больше суток, хотя и обещал вернуться еще вчера вечером. Мэгги не спала всю ночь, прислушиваясь к шорохам, но так и не дождалась его. Она придумывала Гордону разные оправдания, пытаясь себя успокоить, но ничего не помогало. Образ старой поцарапанной фляжки, которую он всегда носил с собой, неотступно стоял перед глазами, навевая мрачные мысли. Ведь у него нет перед Мэгги никаких обязательств. Он о себе-то забывает, куда уж ему помнить о какой-то Мэгги?

Да и вообще, кому какое дело здесь в Колорадо до двух пришлых чужаков из Англии? Гордон взрослый и самостоятельный человек. Делает что хочет, живет как хочет… Зачем ему обременять себя восьмилетним мальчиком и семнадцатилетней девушкой? Лишняя обуза. Судя по всему, ему нравится та жизнь, которую он ведет.

Мэгги все прекрасно понимала, тем не менее всю ночь не сомкнула глаз и несколько раз, услышав какой-то шорох, выбегала на улицу. Ей все казалось, что он вернулся. Уже светало, когда она наконец окончательно смирилась с тем, что он не придет. А ведь у него остались ее деньги, на которые они хотели купить лошадь!

Цыпленок поднял невообразимый шум, когда Вильсон отвязал веревку от его шеи и отпустил его на волю.

Бедняга с перепугу начал носиться по двору, вереща и хлопая крыльями как ненормальный, отчего во все стороны летели пух и перья. В припадке безудержного страха цыпленок вдруг ринулся прямо на Вильсона, который с воплями сиганул в угол.

Остальная живность тоже переполошилась и бросилась на своих тонких коротких ножках врассыпную, но едва они успевали сделать несколько шагов, как натянутая до отказа веревка, болтавшаяся у каждого заложника Вильсона на шее, валила их с ног. Раздавались хрипы, визг и немыслимые стенания.

— Сейчас шлепнешься и нос себе разобьешь! — погрозила Мэгги, в то время как Вильсон, не разбирая дороги, с широко открытыми глазами носился по двору, спасаясь от разъяренного цыпленка.

События были в самом разгаре, когда из-за поворота вдруг появилась странная процессия: впереди верхом на лошади ехал Гордон, чуть поодаль шли пять женщин, увешанных мотыгами, топорами и лопатами.

Мэгги радостно охнула, бросила мокрую рубаху обратно в ведро и, словно на крыльях, понеслась навстречу Гордону. Ей стоило огромного труда, чтобы удержаться и не броситься ему на шею. Умышленно замедляя шаг, Мэгги успела отдышаться и уже спокойно подошла к приближающемуся разношерстному кортежу.

— Привет.

Гордон снял шляпу:

— Доброе утро.