Достойный любви - [33]

Он сам себя считал воплощением порока, а она в него верит! За прошедший год он промотал все, что у него было. Пьянки и кутежи — уж не это ли вызывает к нему доверие?

— Извините, ничем не могу вам помочь. — Он отвернулся и пошел прочь.

— Обещайте мне, что подумаете! — крикнула она ему вслед.

Гордон обернулся и кивнул.

— Хорошо, я обязательно подумаю, — ответил он, а про себя решил сейчас же пойти в ближайший кабак и там надраться до полной потери памяти.

— Тогда дайте мне знать, что решили, ладно?

Гордон беспечно махнул рукой и скрылся в темноте.

Глава 9

Первый снег выпал в Скалистых горах очень рано. Уже в начале слякотного сентября белые мухи облепили небо. Крупные влажные хлопья медленно кружили в воздухе, посыпая густой белой пудрой грубо сколоченную деревянную избу, которую в Худи-Ду называли гостиницей. Это было довольно примитивное сооружение, прилепившееся к склону холма, окна которого смотрели на глубокую низину. По бокам к гостинице аляповато жалась вереница таких же серых и скучных домиков.

Внутреннее убранство гостиницы тоже не поражало роскошью и изяществом. Комнаты, маленькие и неуютные, скорее напоминали по своим размерам шкафы с грязными заляпанными окнами. Большую часть комнаты занимал сбитый из коротких дощечек грубый топчан с короткими стояками, торчащими, как шпили башен. На топчане лежали матрац и подушка, набитые соломой, которая хрустела при малейшем прикосновении. Сверху матрац закрывало старое, видавшее виды одеяло. Убогую обстановку довершали обшарпанный умывальник, над которым висел осколок зеркала, и кусочек хозяйственного мыла на полочке.

Гордон тяжело поднялся с постели и нетвердым шагом подошел к умывальнику. Непослушными дрожащими руками он поднял металлический кувшин с водой и опрокинул себе на голову. Ледяная вода обожгла лицо, и по спине пробежали мурашки. Гордон откинул назад волосы, чтобы холодная вода больше не попадала в лицо, продрал глаза и тупо уставился в провисший потолок.

Ну вот, опять все сначала.

Сдернув с крючка полотенце, Гордон вытер лицо. Где он проснулся сегодня утром? Да что там говорить, и так все ясно. Опять дешевый бордель. Фу, мерзость какая! Еще и башка с похмелья раскалывается.

«Ну и скотина же я!»

Увидев свое отражение в зеркале, Гордон наклонился поближе и в недоумении пожал плечами. На него смотрела незнакомая отвратительная физиономия с длинными грязными волосами, смятой нечесаной бородой и черными мешками под глазами.

Неожиданно даже для самого себя Гордон вдруг подумал о Мэгги. Если бы жизнь сложилась иначе, он мог бы жениться на такой же красивой, умной и смелой девушке. В Худи-Ду ни одна не стоила даже ее мизинца.

Девчонка с характером! Раньше Гордону нравились такие. Взять хотя бы то, как она упорно искала рабочих на шахту. В городке отпускали шуточки в ее адрес, но Гордон не слушал. Он затыкал уши, когда они высмеивали ее настойчивость и целеустремленность, потому что преклонялся перед ней. Он готов был стать перед ней на колени!

На губах Гордона заиграла едва заметная улыбка. Ну и парочка из них могла бы получиться! Женщина, которая никогда не сдается, и мужчина, который сдается слишком быстро.

Вдруг в дверь затарабанили громко и настойчиво. От неожиданности Гордон подскочил и выронил из рук полотенце.

— Открывай, Меннинг! Мы знаем, что ты здесь!

Мгновенно сообразив, что это опять от Муни, Гордон схватил штаны и принялся их натягивать, прыгая на одной ноге. Глаза судорожно шарили по комнатушке в поисках ботинок.

— Меннинг! — раздалось из-за двери. — Открывай!

Гордон бросился на колени и заглянул под кровать. Гулко застучало в висках от прилившей к лицу крови.

Да где же эти чертовы ботинки?

Махнув на ботинки рукой, Гордон сорвал со стула рубашку и, пятясь к окну, кое-как натянул ее на себя. Он не помнил, куда его на этот раз занесло, — оставалось лишь надеяться, что не разобьется, прыгая вниз.

Гордон уже открыл створку и перекинул ногу через подоконник, когда дверь с треском распахнулась и в комнату влетели два дюжих молодца. Еще мгновение, и Гордон спрыгнул бы вниз, но железная рука схватила его за плечо и втащила обратно.

— Не торопись, Меннинг.

От сильного удара кулаком в живот Гордон скорчился и застонал. Потом его ударили в лицо. Нижняя губа лопнула, и во рту он почувствовал солоноватый вкус крови.

Гордон еще держался на ногах. Вдруг хлесткий толчок коленом в грудь отбросил его на пол.

Гордон тут же вскочил на ноги. Удары посыпались градом: в нос, в пах, в челюсть… слева, справа, сверху, снизу… Гордон обессиленно рухнул на пол. Он безвольно лежал на спине с широко открытыми глазами. Комната раздваивалась и плыла куда-то.

— Муни больше не хочет ждать. У него кончилось терпение. — Голоса доходили до него, как сквозь вату. — Гони деньги, Меннинг.

Ботинок врезался в ребра и перевернул Гордона на бок. Резкая саднящая боль обручем сковала грудь, не давая вздохнуть, и Гордон почувствовал, что теряет сознание.

— Если берешь деньги, то нужно возвращать вовремя. А то нехорошо получается!

— Ой, нехорошо, Горди. Тебе уже сто раз говорили.

— Запомни, это последнее предупреждение. Если не заплатишь, то считай — ты покойник.