Достойное градоописание - [2]

Правда, отдать должное смышленым зодчим, для пользования сзади пристроили пятнадцать дощатых свежеоструганных кабинок со стеклянными дверьми и без единого запора, однако посещать их никто не хотел, к вящей скорби и удивлению городских властей.

Тем не менее однажды клозет заработал.

Это случилось в тот прекрасный день, когда город посетил то ли бахрейнский, то ли кувейтский, то ли еще какой султан с полутысячной свитой журналистов, поваров, швейцаров, друзей, жен и прочих товарищей с кричащей внешностью застенчивых телохранителей.

Султана немедля пригласили посмотреть новинку и сердечно распахнули перед ним парадные двери, за которыми уже стоял оркестр, игравший на баянах замечательную песню "С голубого ручейка..."

Подобающим моменту этикетом султан светлейше пренебрег.

Как заправский спринтер, победно рвущий финишную ленточку, он сиганул из знойного летнего полдня в готические прохлады вестибюля и скрылся в полумраке прежде, чем представитель радостной ежопольской общественности успел раскрыть рот для приветственной речи и ознакомления высокого гостя с замечательными цифрами из области строительства вечного города Ежополя.

Все застыли, трепеща и дожидаясь возвращения султана.

Он появился ровно через двадцать минут, совершенно белый, чуть дышащий, с горящими глазами и взлохмаченной головой.

Ноги его мелко дрожали, тело сотрясал озноб, и в движениях ясно сквозило нечто ностальгическое и отрешенное от всякой земной суеты.

Султан сейчас же, с места не сходя, объявил собравшимся, что отрекается от своего престола в пользу уругвайских сирот и прочих жертв гонки вооружений и начал вдруг тихонечко смеяться.

Вся свита плакала, а он - хи-хи!..

Конечно же, грозил в натуре разразиться большой международный скандал.

Отцы города схватились за головы. Они скандалу вовсе не хотели. А тем более - такого. Столица им бы это не простила - уж как пить дать.

Свита действовала четко: султана мигом посадили в лимузин и увезли по ежопольскому бездорожью в иные края.

Часом позже его, естественно, отговорили, и все вернулось на свои законные места, уругвайским сиротам ничего, понятно, не досталось.

Но случай этот поразил ежополян необычайно и потому вошел в городские анналы навсегда.

Впоследствии, правда, уверяли, что все это - совершеннейшая липа.

Ну, да ведь не зря живет молва народная, не зря!

Год спустя в Ежополе также случилось знаменательное. На торжественном обеде мэр города Ендюк принял вместе с послом из Эфиопии...

Воистину, ехали в тот град Ежополь со всех сторон.

Десятки делегаций из разных стран на дню к вокзалам прибывали.

А вокзалов в городе было восемь.

То есть поначалу-то их было два. Всего. Но отцы города, ввиду непреходящего и нарастающего значения Ежополя - как внутри страны, так и на международной арене, - постановили разбить его на двадцать три района и в каждом построить вокзал.

То, что возникли вокзалы в тихих сквериках, на шумных перекрестках или во дворах, никого, по правде, не смущало. Смущало другое: между платформами не было рельс.

Однако отцы города мигом заверили, что рельсы проложат - был бы вокзал! Мол, начинание набрало силу, и теперь его не остановить - вон уж и в столицу выехал гонец: медали получать.

И, чтобы никто не сомневался, прозвали это дело стройкой века и быстро создали условия - ужасные, под стать.

А покуда суд да дело, всех прибывающих на два старых нормальных вокзала без проволочек пересаживали в грузовики (в городе с автобусами было туговато, а таксисты задаром никак не желали возить) и гнали к новеньким перронам, где и считали формально оконченным их путь.

За несколько неспешных лет успели оборудовать рельсами и прочей атрибутикой железных дорог лишь шесть построенных вокзалов.

Тут отцы города в Ежополе нечаянно сменились, а новоиспеченные решили, что двадцать три района - это многовато. Ежополю довольно, как и прежде, - двух.

Хитрым образом произвели внутригородскую перекомпоновку, и все восемь действующих вокзалов - два старых и шесть недавних - внезапно оказались в одном районе.

Район этот быстро и по всем показателям вышел на первое место да так далеко оторвался от другого, что тот, ввиду неминуемого конфуза, как район пришлось упразднить.

И стало на свете два города: Ежополь, который с районом, иначе вокзальный, и Ежополь, который с прежним центром, иначе - просто так.

Какой какому подчинялся - неизвестно.

Горожане таким казусом очень гордились, ибо аналогий не было нигде.

Ежополь сделался в народе вдвое популярней, и число его гостей утроилось за сорок восемь дней.

Что до недостроенных вокзалов, то часть их, особо не усердствуя, превратили в гостиницы, тем самым единым махом разрешив проблему, которая терзает все большие города, ну, а часть отдали парикмахерским и народным театрам.

И не мудрено, что ехали в Ежополь со всех сторон.

Одних церквей в нем было триста двадцать семь - и все в сознательных руинах.

О чем и сообщалось с гордостью в любом проспекте для туристов. В городе было всего пять бань - зато каких!

Промышленными сооружениями Ежополь эпоха не одарила. То есть, нет, имелись какие-то несущественные предприятия, вроде свечного, скипидарного, ракетного и калошного заводов, однако ничто не намекало откровенно на их присутствие.