Достоевский о Европе и славянстве - [74]

Шрифт
Интервал
.

Святой философ Иоанн Златоуст говорит, что мера любви — неисчерпаема [454]. Но мера молитвы — в мере любви. Границы любви и молитвы полностью тождественны; их граница — безграничность. "Горе самим истребившим себя на земле, горе самоубийцам, — с печалью говорит жалостливый старец Зосима. — Мыслю, что уже несчастнее сих и не может быть никого. Грех, рекут нам, о сих Бога молить, и Церковь наружно их как бы и отвергает, но мыслю в тайне души моей, что можно бы и за сих помолиться. За любовь не осердится ведь Христос. О таковых я внутренно во всю жизнь молился, да и ныне на всяк день молюсь" [455].

Через молитву любовь разрастается до Божественной бескрайности, точно так же и молитва благодаря любви простирается до Божественной бесконечности. Размягченное молитвенной любовью человеческое сердце вещает благо и кротко: "Не гордитесь пред малым, не гордитесь и пред великим. Не ненавидьте и отвергающих вас, позорящих вас, поносящих вас и на вас клевещущих. Не ненавидьте атеистов, злоучителей, материалистов, даже злых из них, не токмо добрых, ибо и из них много добрых, наипаче в наше время. Поминайте их в молитве тако: спаси всех, Господи, за кого некому помолиться, спаси и тех, кто не хочет Тебе молиться. И прибавьте тут же: не по гордости моей молю о сем, Господи, ибо и сам мерзок есмь паче всех и вся…" [456]

Херувим Алеша Карамазов — дивное воплощение учения о любви старца Зосимы. Он весь соткан из Божественной любви и христолюбивой молитвенности. Пресветлый Лик Богочеловека Христа ведет его сквозь дикие, хаотические бури, ведет его любовью и молитвой. Его сердце преисполнено любовью ко всем, в особенности к несчастным и обремененным. Ощущая муки и страдания этих мятежных и несчастных душ, он нежно и трогательно молится Богу: "Господи, помилуй всех давешних, сохрани их, несчастных и бурных, и направь. У Тебя пути: ими же веси путями спаси их; Ты любовь, Ты всем пошлешь и радость" [457].

Когда христоносная личность обратит свою душу к твари, она вся растворяется в милующем сострадании и молитве. Она печалится и воздыхает воздыханием раненой твари, которую человек сделал больной и несчастной до слез. Такая личность живет и болезненно ощущает свою человеческую ответственность пред оскорбленной и униженной тварью. И стыдится пред Богом за всех людей, истязающих и мучающих каждую тварь, не через себя, но через Христа: видит ее Его оком, чувствует Его сердцем, мерит Его мерой. И так под коркой греха она открывает безгрешную сущность твари.

Христоносная личность, водимая Христом чрез тайны миров, видит Логос и логику вселенной и всякую тварь принимает, как из рук Творца. И увидев себя в зеркале души твари, она способна представить больную тварь в своей логосной безгрешности и красоте. Христоносной душе открывается последняя тайна твари, ибо она любит тварь. А тот, кто любит, всегда открывает свою тайну тому, кого любит. Христоносная личность смотрит на природу не как на дикое чудовище, которое надо немилосердно укрощать, но как на больного, за которым надо ухаживать и целить любовью. Для такой личности природа представляется не бездушной материей, которую можно грубо расточать и безболезненно использовать, но представляется дивной Божьей тайной, которую нужно молитвенно любить и с любовью изучать. Кротко и благо, нежно и с любовью приближается она ко всякой твари и в каждой ощущает ее таинственность. "Любите все создание Божие, и целое и каждую песчинку. Каждый листик, каждый луч Божий любите. Любите животных, любите растения, любите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь и тайну Божию постигнешь в вещах. Постигнешь однажды и уже неустанно начнешь ее познавать все далее и более, на всяк день. И полюбишь наконец весь мир уже всецело, всемирною любовью" [458].

Прозорливым оком своей молитвенной любви христоносная личность видит непреходящую ценность всякой Божьей твари и отводит подобающее ей место в логосной гармонии мира. Воистину "всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно", "если освящается словом Божиим и молитвою" [459]. "Для чистых все чисто; а для оскверненных… нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть" [460]. Для неверующего ума Ивана все дико, проклято, все — диавольский хаос; для Зосимы, для ума его, облагороженного Христом, так же как и для других христоносных личностей Достоевского, все — сладостная тайна Божия, только омраченная грехом; надо отклонить грех, и все станет вновь чудным и величественным.

"Истинно все хорошо и великолепно, потому что все истина, — говорит святой старец Зосима. — Посмотри на коня, животное великое, близ человека стоящее, али на вола, его питающего и работающего ему, понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая привязанность к человеку, часто бьющему его безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и какая красота в его лике. Трогательно это даже и знать, что на нем нет никакого греха, ибо все совершенно, все, кроме человека, безгрешно и с ним Христос еще раньше нашего.

Да неужто и у них Христос?

Как же может быть иначе, ибо для всех Слово, все созданное и вся тварь, каждый листик устремляется к Слову, Богу славу поет, Христу плачет, себе неведомо, тайной жития своего безгрешного совершает сие"

Продолжить чтение
Еще от автора Иустин Попович
Философские пропасти

Философские пропастиПреподобный Иустин (Попович)Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2005 годНабрано без примечаний.

Записки об экуменизме

Настоящий оттиск из первого выпуска альманаха «Православие» включает в себя перевод новооткрытых текстов преподобного Иустина (Поповича), озаглавленных сербским издателем «Записки об экуменизме». Это наброски мыслей к будущей книге, которую святой Иустин не успел написать. Его размышления касаются не только экуменизма, но и вообще современной западной цивилизации, католицизма, протестантизма, гуманизма, и в центре всех рассуждений — Богочеловек Христос и Его Церковь.

Философия и религия Ф.М. Достоевского

Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп.

Толкование на 1-ое соборное послание св. апостола Иоанна Богослова

Cлово архимандрита Иустина проникает в мысль самого Апостола Любви так глубоко, что 1900 лет, отделяющие нас от момента написания этого послания, как бы сглаживаются и кажется, что обращено оно именно и непосредственно к нам – современным людям мира, уже не знающего Бога подобно тому, как мир первого столетия Его еще не знал…

Рекомендуем почитать
Философия и психология творчества

Научно-методическое пособие для аспиpантов и молодых пpеподавателей.

Марксизм: испытание будущим

Глобальный кризис вновь пробудил во всем мире интерес к «Капиталу» Маркса и марксизму. В этой связи, в книге известного философа, политолога и публициста Б. Ф. Славина рассматриваются наиболее дискуссионные и малоизученные вопросы марксизма, связанные с трактовкой Марксом его социального идеала, пониманием им мировой истории, роли в ней «русской общины», революции и рабочего движения. За свои идеи классики марксизма часто подвергались жесткой критике со стороны буржуазных идеологов, которые и сегодня противопоставляют не только взгляды молодого и зрелого Маркса, но и целые труды Маркса и Энгельса, Маркса и Ленина, прошлых и современных их последователей.

Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Многотомное издание «История марксизма» под ред. Э. Хобсбаума (Eric John Ernest Hobsbawm) вышло на нескольких европейских языках с конца 1970-х по конец 1980-х годов (Storia del Marxismo, História do Marxismo, The History of Marxism – присутствуют в сети). В 1981 – 1986 гг. в издательстве «Прогресс» вышел русский перевод с итальянского под общей редакцией и с предисловием Амбарцумова Е.А. Это издание имело гриф ДСП, в свободную продажу не поступало и рассылалось по специальному списку (тиражом не менее 500 экз.). Русский перевод вышел в 4-х томах из 10-ти книг (выпусков)

Искусство и философия. От модерна к постмодерну

Сборник статей доктора философских наук, профессора Российской академии музыки им. Гнесиных посвящен различным аспектам одной темы: взаимосвязанному движению искусства и философии от модерна к постмодерну.Издание адресуется как специалистам в области эстетики, философии и культурологи, так и широкому кругу читателей.

Научный баттл, или Битва престолов: как гуманитарии и математики не поделили мир

Вы когда-нибудь задавались вопросом, что важнее: физика, химия и биология или история, филология и философия? Самое время поставить точку в вечном споре, тем более что представители двух этих лагерей уже давно требуют суда поединком. Из этой книги вы узнаете массу неожиданных подробностей о жизни выдающихся ученых, которые они предпочли бы скрыть. А также сможете огласить свой вердикт: кто внес наиценнейший вклад в развитие человечества — Григорий Перельман или Оскар Уайльд, Мартин Лютер или Альберт Эйнштейн, Мария Кюри или Томас Манн?

От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир

М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.