Достоевский. Энциклопедия - [41]

Глава вторая.

Сон смешного человека. Фантастический рассказ.

Освобождение подсудимой Корниловой. Достоевский здесь вновь возвращается к делу Корниловой, выбросившей из окна свою падчерицу, о котором речь шла в ДП за 1876 г. дважды (октябрь, гл. 1, I; декабрь, гл. 1, I), и сообщает о вторичном рассмотрении его с новым составом суда: на этот раз, как и добивался писатель, суд признал, что Корнилова совершила преступление в состоянии аффекта и оправдал её…

К моим читателям. Достоевский уведомляет читателей, что майский и июньский, а затем июльский и августовский выпуски ДП выйдут из-за его болезни в сдвоенном виде.

М А Й – И Ю Н Ь.

Глава первая.

I. Из книги предсказаний Иоанна Лихтенбергера, 1528 года. «Мне сообщили один престранный документ. Это одно древнее, правда, туманное и аллегорическое, предсказание о нынешних событиях и о нынешней войне. Один из наших молодых учёных нашёл в Лондоне, в королевской библиотеке, один старый фолиант, “книгу предсказаний”, "Prognosticationes" Иоанна Лихтенбергера, издание 1528 года, на латинском языке…» И далее с комментарием приводятся («единственно как занимательный факт») выдержки из этой редкой книги, о которой сообщил Достоевскому Вл. С. Соловьёв, которые как бы действительно содержат предсказание русско-турецкой войны 1877 г. и победу России…

II. Об анонимных ругательных письмах. «…Из нескольких сот писем, полученных мною за эти полтора года издания “Дневника”, по крайней мере сотня (но наверно больше) было анонимных, но из этих ста анонимных писем лишь два письма были абсолютно враждебные…» Размышляя на эту тему в связи с конкретным данным фактом, Достоевский поднимает проблему нравственности в обществе вообще: «Одним словом, я стал давно уже подозревать, и подозреваю до сих пор, что наше время должно быть непременно временем хотя и великих реформ и событий, это бесспорно, но вместе с тем и усиленных анонимных писем ругательного характера…» И далее разговор идёт о том, что простой народ в этом плане гораздо выше образованного слоя «По понятиям народа, то, что пакостно на миру, пакостно и за дверями…» А ещё большие надежды автор возлагает на юное поколение…

III. План обличительной повести из современной жизни. Здесь писатель даёт подробнейший план-пересказ произведения, который проиллюстрировал бы его размышления из предыдущей главки: главный герой, напоминающий героя Н. В. Гоголя из «Записок сумасшедшего» («наш Поприщин, современный нам Поприщин <…>, только повторившийся тридцать лет спустя…»), делает карьеру с помощью анонимных писем… Достоевский пообещал этот сюжет использовать в каком-нибудь будущем романе, но это намерение осталось неосуществлённым.

Глава вторая.

I. Прежние земледельцы – будущие дипломаты.

II. Дипломатия перед мировыми вопросами.

III. Никогда Россия не была столь могущественною, как теперь, – решение не дипломатическое.

Глава третья.

I. Германский мировой вопрос. Германия – страна протестующая.

II. Один гениально-мнительный человек.

III. И сердиты и сильны.

IV. Чёрное войско. Мнение легионов как новый элемент цивилизации.

V. Довольно неприятный секрет.

Глава четвёртая.

I. Любители турок.

II. Золотые фраки. Прямолинейные.

Три заключительные главы майско-июньского выпуска ДП отданы политике. Достоевский, начиная разговор с русских помещиков, уехавших после реформы искать счастья за границу, затем подробно анализирует положение в Европе (в основном, во Франции и Германии), размышляет о иезуитстве дипломатии, пытающейся исказить значение Восточного вопроса, прекратить освободительную для славян войну на Балканах. Здесь писатель ещё раз и всеобъемлюще формулирует суть происходящего: «…все и даже не дипломаты (и даже особенно если недипломаты) – все знают давным-давно, что Восточный вопрос есть, так сказать, один из мировых вопросов, один из главнейших отделов мирового и ближайшего разрешения судеб человеческих, новый грядущий фазис этих судеб. Известно, что тут дело не только одного Востока Европы касается, не только славян, русских и турок или там специально болгар каких-нибудь, но тоже и всего Запада Европы, и вовсе не относительно только морей и проливов, входов и выходов, а гораздо глубже, основнее, стихийнее, насущнее, существеннее, первоначальнее. А потому понятно, что Европа тревожится и что дипломатии так много дела…» В заключительной главе Достоевский с горечью пишет о «любителях турок», «золотых фраках» (самолюбивых снобах) и «прямолинейных» (наивных дураках), которые, являясь русскими и живя в России, не поддерживают войну с Турцией…

И Ю Л Ь – А В Г У С Т.

Глава первая.

I. Разговор мой с одним московским знакомым. Заметка по поводу новой книги.

II. Жажда слухов и того, что «скрывают». Слово «скрывают» может иметь будущность, а потому и надобно принять меры заранее. Опять о случайном семействе.

III. Дело родителей Джунковских с родными детьми.

IV. Фантастическая речь председателя суда.

Основная тема всей главы – воспитание детей, «случайные» семейства. «Современное русское семейство становится всё более и более случайным семейством. Именно случайное семейство – вот определение современной русской семьи…» Достоевский высказывает и доказывает здесь очевидную для него, но не для многих мысль: «Без зачатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку в жизнь из детства, без зачатков положительного и прекрасного нельзя пускать поколение в путь…» И далее в качестве иллюстрации писатель подробно разбирает и комментирует материалы процесса Калужского областного суда по делу супругов Джунковских, бесчеловечно обращавшихся со своими детьми…