Достаточно времени для любви, или Жизни Лазаруса Лонга - [11]
— Я обдумаю эту проблему, Лазарус. Самым тщательным и систематическим образом.
— Ставлю семь против двух, что тебе не удастся найти такое, чего мне не приводилось уже делать.
— Я постараюсь. А вы не воспользуетесь кнопкой, пока я буду думать?
— Не обещаю. Но в любом случае сначала я изменю завещание. Насколько можно довериться твоему высшему судейскому чину? Может понадобиться кое-какая помощь… Это завещание, — он постучал по конверту, — согласно которому все отойдет Семьям на Секундусе, останется законным, сколько бы в нем ни было недостатков. Но если я оставлю состояние каким-то конкретным лицам, тебе, например, некоторые из моих потомков — а ты понимаешь, их сущая горстка — немедленно поднимут вой и попытаются оспорить его под любым предлогом. Они продержат завещание в суде, Айра, пока все состояние не уйдет на издержки. Давай-ка попробуем избежать этого, а?
— Это можно. Я изменил правила. На нашей планете человек перед смертью имеет право отдать завещание на апробацию, и в случае наличия сомнительных мест суд обязан помочь клиенту сформулировать их так, чтобы завещание наиболее полно отвечало целям. После выполнения подобной операции суд не принимает протестов, а завещание автоматически вступает в силу после смерти завещателя. Конечно же, если он изменит текст — новый документ должен также подвергнуться апробации. Короче, изменять завещание — дело накладное. Зато потом мы обходимся без адвокатов, они не имеют более никакого отношения к завещанию. Глаза Лазаруса округлились от удовольствия.
— А ты не огорчил горсточку адвокатов?
— Я успел огорчить стольких, — сухо ответил Айра, — что любой отправлявшийся на Счастливую транспорт, уносил туда и добровольных эмигрантов. Что же касается адвокатов — они огорчили меня настолько, что некоторые из них без всякого желания со своей стороны попали в число эмигрантов. — Исполняющий обязанности кисло усмехнулся. — Пришлось однажды даже сказать Верховному судье: «Ваша честь, мне пришлось отменить чересчур много ваших решений. Вы занимались казуистикой, неправильно толковали законы, игнорировали право справедливости с тех пор, как заняли это место. Ступайте домой. Вы будете находиться под домашним арестом до старта "Последнего шанса". Днем в сопровождении стражи вы можете уладить свои дела».
Лазарус хихикнул.
— Надо было повесить. Ты знаешь, чем он занялся? Открыл лавочку на Счастливой и занимается политикой. Если его уже не линчевали.
— Это их проблема, а не моя. Лазарус, я никогда не казню человека за то, что он просто дурак. Но если он еще и несносен, я его высылаю. Если вам необходимо завещание, нет смысла потеть над новым. Вы просто продиктуете его со всеми условиями и пояснениями. Потом мы пропустим текст через семантический анализатор, пересказывающий все безукоризненным юридическим языком. Если оно удовлетворит вас, можете передать завещание в Верховный суд — если вы захотите, он сам придет к вам — и проведет апробацию. После этого завещание можно оспорить лишь по приказу нового исполняющего обязанности, что я считаю маловероятным, ибо попечители не допускают несолидных людей на это место. Надеюсь, у вас, Лазарус, будет для этого достаточно времени. Мне бы хотелось отыскать для вас нечто новое, способное вновь пробудить интерес к жизни.
— Хорошо, но не тяни. И не заговаривай мне зубы, как Шехерезада. Пусть мне доставят записывающее устройство — скажем, завтра утром.
Везерел хотел что-то сказать, но промолчал. Лазарус бросил на него пристальный взгляд.
— Наш разговор записывается?
— Да, Лазарус. Озвученное голоизображение всего, что здесь происходит. Но — прошу прощения, сэр! — все материалы попадут прямо ко мне на стол и не будут помещены в архив без моего одобрения. Во всяком случае, важные.
Лазарус пожал плечами.
— Забудем об этом. Айра, я уже много столетий назад понял, что в обществе, многолюдном настолько, что в нем заведены удостоверения личности, не может быть личной свободы. Соответствующий закон требует, чтобы микрофоны, объективы и прочее просто-напросто было трудно заметить. До сих пор я не задумывался об этом, поскольку прекрасно знал, что подслушивают повсюду. И теперь я не обращаю внимания на подобные пустяки, если только не приходится заниматься делами, приходящимися не по вкусу местным законникам. Тут я прибегаю к гибкой тактике.
— Лазарус, запись нетрудно стереть. Она предназначена лишь для того, чтобы я мог убедиться в том, что старейшему было оказано должное внимание — а отвечаю за это я сам.
— Я сказал — забудем. Однако меня удивляет твоя наивность. Человек, занимающий такой пост, не должен предполагать, что запись поступает только к нему. Могу поспорить — на любую сумму — что она доставляется как минимум одному, а то и двум или даже трем адресатам.
— Если вы правы, Лазарус, и я смогу установить это, Счастливая пополнится новыми колонистами, но сперва им придется провести несколько неприятных часов в Колизее.
— Айра, это неважно. Если кто-нибудь желает полюбоваться, как старик кряхтит на горшке или принимает ванну, — на здоровье. Ты сам способствуешь такому положению дел, считая, что засекреченная информация предназначена лишь для тебя одного. Службы безопасности всегда шпионят за боссами и ничего не могут поделать с собой — этот синдром неразлучен с их работой. Ты обедал? Если у тебя есть время, мне доставило бы удовольствие твое общество.
Роберт Энсон Хайнлайн (1907–1988) — «Гранд-мастер» американской и мировой science fiction, неоднократный лауреат премий «Хьюго» и «Небьюла», еще при жизни обеспечивший себе место в «Зале Славы НФ», один из величайших авторов XX века, во многом определивших лицо современной научной фантастики. Его произведения экранизированы и переведены на множество языков, его неудержимая фантазия до сих пор изумляет все новые поколения читателей.Его предали. Предали те, кого он считал другом и любимой женщиной. Его гениальные изобретения — в чужих руках, а сам он — проснулся после гипотермии спустя тридцать лет после того, как еще можно было что-то изменить.
За эту книгу Хайнлайна называли милитаристом.Когда Землю атакует опасный враг — совершенно чуждая и бесконечно далёкая от людей цивилизация багов — разумных насекомых, смелым и отважным звёздным десантникам остаётся только одно: встать на защиту родной планеты. В этой войне нет места перемирию и поиску понимания между врагами. Вопрос может решить только сила.Но «Звёздный десант» — не просто боевик. Это ещё и социальная фантастика. В описанном обществе тяготы, лишения, боль и смерть солдата — добровольная жертва, которую он должен принести, чтобы получить право решать за других…© alex2Премия за достижения в научной фантастике (Премия «Хьюго») в 1960 г. (категория «Роман»).
Роберт Хайнлайн вошел в американскую литературу в начале 40-х годов и оказал глубочайшее влияние на развитие в ней научно-фантастического жанра. Вот как оценивает его творчество Артур Кларк: «Боб Хайнлайн — один из основателей современной научной фантастики и первый исследователь многих тем, ставших за последнее тридцатилетие основными в ней. Вряд ли будет преувеличением сказать, что влияние, оказанное им на развитие жанра, можно сравнить только с влиянием, оказанным Уэллсом, также посеявшим семена, всходы которых с энтузиазмом пожинали последующие поколения фантастов».
Джонатан Хог не помнит, что он делает днем. Совсем! И прибегает к помощи частных детективов, чтобы выяснить это. То, что те выясняют, может напугать кого угодно…Из этого романа вышли такие голливудские шедевры, как «Матрица» и «Быть Джоном Малковичем». Именно в этом романе у небоскребов впервые появились несуществующие этажи, а реальность превратилась в бесформенную серую массу, которая проглядывает сквозь щели в декорациях жизни. Хайнлайн создал очень убедительный роман о том, что мир перестает существовать в тот самый момент, когда мы перестаем о нем думать.
Земля безнадежно обречена – коварные пришельцы с Титана, тайно высадившиеся на нашей многострадальной планете, начали свое победное шествие, превращая ничего не подозревающих людей в своих рабов. Эти твари, слабые и беспомощные в собственном теле, паразитируют на людях, подчиняя их своей воле и используя для достижения своих целей. Их хитрости и коварству нет предела, но на пути инопланетных захватчиков встают доблестные агенты таинственного Отдела – глубоко законспирированной спецслужбы, о существованиикоторой знает лишь президент США..
Герой — землянин Майкл Валентин Смит, воспитанный древней мистической марсианской цивилизацией — возвращается на Землю, где, благодаря своим способностям к экстрасенсорному восприятию и особой философии (соединение религии, любви, аутотренинга, мистицизма и оккультизма, сексуальной «либерализации», теории коммун-«гнезд» и т. п.), а также помощи друга и учителя — экстравагантного адвоката, резонера и всезнайки Джубала Хэршо, становится мессией. Успеху романа, местами перегруженного диалогами и монологами, способствовала иконоборческая позиция автора, смело пошедшего на низвержение многочисленных табу НФ — в основном сексуальных и религиозных, ярко, сочно выписанные характеры, а также в немалой степени отстраненная авторская ирония.Альтернативные названия [= Чужой в чужой земле; Пришелец в земле чужой; Чужак в стране чужой; Чужак в чужом краю; Чужой в стране чужих].
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
«Уплыть за закат» – последний роман Роберта Хайнлайна, в котором он увязывает в единый узел свои многочисленные фантастические произведения. Создаваемая автором Вселенная – это не линейный мир, а пучок взаимосвязанных параллелей времени, каждая из которых занимает свое место в той «Истории Будущего», которую Хайнлайн создавал всю свою жизнь. В то же время это роман о человеческой жизни в фантастическом мире, и это не детское чтение. Книга снабжена комментариями, а многочисленные герои романа перечислены в приложении, указаны там и другие романы, в которых действуют те же герои.
В этот том вошел роман «Луна — суровая хозяйка», получивший премии «Хьюго» (1967) и «Прометей» (1983).
Земля под угрозой инопланетного вторжения! Но об этом известно немногим — точнее сказать, известно лишь Избранным, и только им по силам предотвратить катастрофу. Двое мужчин и две женщины — те самые Избранные — отправляются в космос, где их ожидают невероятные приключения, где одна угроза сменяет другую, где стоит на кону судьба пространственно-временного континуума.