Я отстранил ее и прошел в дом. В дверях я столкнулся с врачом.
— Господин его родственник? — спросил он. — Меня самого вызвали сюда пять минут назад. К сожалению, я уже ничем не смог помочь. Вы пройдете?
Доктор Келети сидел в кресле, свесив голову на грудь, без сюртука и жилета, с перекошенным ртом; на столе перед ним лежала недокуренная сигара. Кровоизлияние в мозг, сказал врач. А она — она лежала без чувств на софе, с распущенными волосами…
Как кто? Дама, которая была с ним! Почему ты меня все время перебиваешь? Разве я тебе не говорил, что с ним была дама? Кто кричит? Вовсе я не кричу. А люди пусть смотрят, если им это нравится, мне это не мешает. Он привел к себе даму — а почему бы и нет? Она лежала без чувств, нам пришлось отвезти ее домой, а когда она очнулась, у нее началась истерика.
Вот и вся моя история. Ты понимаешь, что произошло? Он был жив, но ему пришлось явиться, потому что этого хотел медиум. Медиум вызвал его, силой заставил его душу покинуть тело. И тому пришлось подчиниться более сильной воле и умереть, с тем чтобы его дух смог появиться на той вилле в Офене.
Вот и все. Страшно подумать, что с любым из нас в любой момент может произойти то же самое! Как с кораблями, которые, ничего не подозревая, проплывают над минами… Достаточно, чтобы кто-нибудь нажал на кнопку.
Люди говорят… люди много чего говорят! Они утверждают, что я застрелил доктора Келети. Но почему я должен был в него стрелять? С какой стати? И если я теперь живу в Нью-Йорке, то просто потому, что живу в Нью-Йорке, а когда мне захочется, я вернусь в Будапешт. Моя жена? Нет, ее здесь нет. Видишь ли, мы уже не живем вместе. У нее были свои привычки, у меня свои — и время показало, что мы не очень подходим друг другу.
Перевод с немецкого О. Мичковского.
