Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире - [3]

Пойтрас тайно общалась с источником в течение четырех месяцев. Она чувствовала, что узнала его — или, по крайней мере, его онлайн-версию. Она также изо всех сил пыталась подстроиться под увиденное. «Я чуть в обморок не упала, когда увидела, какой он молодой. Мне потребовались сутки, чтобы целиком перестроиться».

Однако за день Сноуден успел о себе кое-что рассказать. Ему 29 лет, и он работал по контракту в Агентстве национальной безопасности, в региональном оперативном центре АНБ в Куниа на Гавайях. За две недели до этой встречи он взял отпуск, а по сути, бросил работу, простился со своей подругой и тайно улетел в Гонконг. С собой он захватил четыре ноутбука.

Вся информация на ноутбуках была тщательно зашифрована. С их помощью Сноуден получал доступ к документам с внутренних серверов АНБ и GCHQ. Фактически это десятки тысяч документов. Большинство — с грифом «Совершенно секретно». Некоторые были с пометкой Top Secret Strap 1 — согласно британской классификации сверхсекретных перехваченных материалов — или даже Strap 2, что соответствовало наивысшему уровню секретности. Никто — кроме ограниченного круга сотрудников службы безопасности — никогда прежде таких документов не видел. Сейчас, по собственным словам Эдварда Сноудена, он становится источником самой крупной утечки разведывательной информации в истории.

Войдя в номер, Гринвальд сразу же заметил следы многодневного пребывания постояльца: неубранные подносы, тарелки с остатками пищи, грязные столовые приборы. Сноуден рассказал, что с тех пор, как две недели назад поселился в этой гостинице под собственным именем, отваживался выйти в город всего трижды. Он присел на кровать, а в это время Гринвальд начал засыпать его вопросами: где именно он работал, кто был его боссом в ЦРУ? На кону была репутация Гринвальда. И заодно репутация его редакторов в Guardian. А если бы Сноуден оказался тем, за кого себя выдавал, то в любой момент сюда могли ворваться спецагенты ЦРУ, конфисковать ноутбуки, а его самого увести прочь.

Но и у Гленна Гринвальда, и у Лауры Пойтрас возникло стойкое ощущение, что Сноуден не фальшивка, что он не водит их за нос. Его информация вполне могла оказаться правдой. Выглядели убедительными и мотивы разоблачителя. Он четко, убедительно и спокойно объяснил, что в качестве системного администратора получил представление об исключительных шпионских возможностях АНБ и в итоге разглядел множество темных сторон деятельности этого агентства.

АНБ может прослушивать «кого угодно», сказал он. Теоретически, шпионское ведомство должно вести радиотехническую разведку (SIGINT — от англ. Signals Intelligence) иностранных целей. На самом же деле, со слов Сноудена, все обстояло далеко не так: АНБ уже выуживало информацию у миллионов американцев. Данные о телефонных разговорах, заголовки сообщений электронной почты, предметные строки прослушивались и читались без какого-либо подтверждения или согласия. Из всего этого можно было составить электронный комментарий о жизни того или иного человека — узнать о его друзьях, возлюбленных, о радостях и печалях.

Вместе с британским GCHQ АНБ тайно подключило устройства перехвата информации к подводным стекловолоконным кабелям, окружающим весь мир. Это позволило США и Великобритании читать большую часть всемирной переписки. Телекоммуникационных провайдеров обязали передавать информацию спецслужбам. Более того, по словам Сноудена, с АНБ связана почти вся Кремниевая долина — Google, Microsoft, Facebook, даже знаменитая Apple Стива Джобса. АНБ утверждало, что у него есть «прямой доступ» к серверам технологических гигантов.

Наделив себя беспрецедентными возможностями тотальной слежки, американское разведывательное сообщество скрывало правду о своей истинной деятельности, рассказал Сноуден. Если Джеймс Клэппер, директор Национальной разведки, преднамеренно лгал конгрессу о программах АНБ, то тем самым совершал уголовное преступление. АНБ самым наглым образом нарушало американскую конституцию и права на неприкосновенность частной жизни. Оно даже устроило секретные лазейки в программах онлайн-шифрования — используемых для проведения безопасных банковских платежей — и тем самым ослабило эти системы для всех и каждого.

По мере того как Сноуден вел свой рассказ, деятельность АНБ, казалось, перекликается с мрачными фантазиями XX столетия. На эти мысли наталкивают произведения Олдоса Хаксли или Джорджа Оруэлла. Но окончательная цель АНБ, казалось, простиралась еще дальше: собрать все у всех и повсюду и хранить это у себя неопределенно долго. Наступил поворотный момент. Это выглядело как полная ликвидация частной жизни. Шпионские службы отняли у людей Интернет — когда-то надежную платформу для проявления собственной индивидуальности и самовыражения. Сноуден использовал понятие «паноптикум». Его придумал британский правовед, философ, экономист и общественный деятель Иеремия Бентам. Он описал это в форме круговой тюрьмы, где тюремщики могли всегда видеть своих заключенных, а те не догадывались о том, что за ними ведется наблюдение.

И именно поэтому, утверждал Сноуден, он и решил предать огласке деятельность АНБ. А заодно распроститься с прежней жизнью и карьерой. Он сказал Гринвальду, что не хочет жить в мире, «где все, что я говорю, все, что делаю, каждый, с кем я общаюсь, каждое выражение творчества, любви или дружбы записывается».