Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире - [104]
Первые реальные общественные слушания ISC 7 ноября прошли в куда более спокойной обстановке. Вокруг стола, имеющего форму подковы, расположились сэр Малкольм Рифкинд и девять членов парламента и пэров. Никакого негодяя по имени Бонд здесь не было. Вместо этого лакей с золотой цепочкой открыл дверь для именитых свидетелей комитета. Рядом друг с другом уселись в ряд руководители МИ-5, МИ-6 и GCHQ: Эндрю Паркер, сэр Джон Сойерс и сэр Иэйн Лоббан. Позади них разместились другие чиновники сумеречного Уайтхолла (и еще огромный телохранитель, без сомнения вооруженный взрывающейся ручкой).
Ранее встречи комитета ISC с британскими боссами разведки проводились в частном порядке. Данная же транслировалась по телевидению в прямом эфире, ну, или почти в прямом. Передача шла с двухминутной задержкой — на тот маловероятный случай, если кто-нибудь из присутствующих ляпнет лишнее. Открывая 90-минутный сеанс, сэр Малкольм приветствовал слушания как «значительный шаг вперед в обеспечении прозрачности наших спецслужб». Он не стал упоминать о том, что руководители спецслужб получили свои вопросы заранее. Шпионы выходили из тени!
Любого, кто рассчитывал на то, что Лоббан и «компания» смогут пролить свет на разоблачения Сноудена, ждало разочарование. Руководители спецслужб защищали свою миссию: ее законность, уместность, объекты и методы наблюдения. Большую часть передачи казалось, что Эдвард Сноуден вообще не существует. На вопрос о том, как «младшему клерку» удалось получить доступ к тайнам GCHQ, Паркер заявил, что в британских агентствах соблюдаются «строгие меры безопасности».
Рифкинд поинтересовался: «Можем ли мы предположить, что вы обсуждаете с вашими американскими коллегами те сотни тысяч человек, у которых, по-видимому, имеется доступ к вашей информации?»
Паркер ответил: «В этих обсуждениях участвуют все трое».
Не последовало никакого объяснения того, каким образом АНБ допустило самую крупную утечку в истории западной разведки.
Рифкинд задал еще один вопрос. Он выступил здесь в роли дружелюбного теннисного игрока, который подбрасывает в воздух мяч, чтобы по нему мог ударить партнер. «Почему вы считаете, что необходимо собирать информацию на большинство людей, чтобы защитить нас от меньшинства потенциальных злодеев?»
Лоббан ответил, использовав свою любимую аналогию — стог сена. Он сказал: «Мы не тратим время на массовое прослушивание телефонных разговоров или чтение электронных сообщений». Вместо этого GCHQ, по его словам, занимается «расследованием». Ему нужен доступ к «огромному стогу сена» — коммуникациям в Интернете, — «чтобы вытащить оттуда [нужную] иголку». Босс GCHQ не дал в обиду своих подчиненных. Они, по его словам, настоящие патриоты и исполнены желания разыскивать и ловить террористов и серьезных преступников.
«Если бы они все время шпионили и выслеживали, то у меня попросту не было бы под руками рабочей силы», — заявил Лоббан. Потенциальные объекты наблюдения становятся все более неуловимыми, и работа непрерывно усложняется, добавил он. За предыдущие пять месяцев потенциальные террористы почти ежедневно совещались о том, как лучше приспособить свои методы коммуникации, сказал он. (Отсюда, по крайней мере, ясно, что GCHQ по-прежнему их подслушивает.)
Потом взял слово Сойерс, который подверг обструкции «злодеев», уже давно не дававших ему покоя: глобальные СМИ. Он самонадеянно заявил, что откровения Сноудена нанесли «большой ущерб… Они подвергли опасности наши операции. Ясно, что сейчас наши противники с ликованием потирают руки. А Аль-Каида просто упивается». Но он при этом ничего толком не разъяснил.
Некоторые участники комитета ISC, пусть и мягко, но поднажали на трех боссов спецслужб. Лорд Батлер, бывший секретарь кабинета министров, заметил, что, по-видимому, закон, принятый в 2000 году, уже не так «соответствует своей цели в современном мире», с учетом того, что за это время возможности спецслужб «чрезвычайно выросли». Сойерс и Лоббан ответили, что готовы принять изменения правовых аспектов своей работы, но предложить эти изменения должны политики.
В целом слушания проходили в довольно комфортной обстановке.
Американский или европейский зритель, если бы таковой присутствовал на этих слушаниях, был бы поражен прежде всего тем, о чем умолчал достопочтенный комитет. Он едва коснулся важных вопросов, поднятых после разоблачений Сноудена, и фактически обошел стороной проблему массовой слежки, посягательств на гражданские свободы и частную жизнь. Не было задано никаких вопросов о роли GCHQ в перехвате британского трафика между собственными информационными серверами Google. Ничего не было сказано о подслушивании телефона германского канцлера Ангелы Меркель или о шпионаже за лидерами дружественных стран. И ничего — о доверии корпоративным партнерам из сферы телекоммуникаций, которые оказывали помощь, выходящую «далеко за рамки» того, что они были вынуждены делать.
За неделю до этого сэр Тим Бернерс-Ли — человек, который изобрел Интернет, — описал секретные усилия Великобритании и США, направленные на ослабление и подрыв сервисов интернет-кодирования, как «ужасные и глупые». Об этом тоже никто не спросил.
Люк Хардинг в течение долгого времени работал московским корреспондентом газеты The Guardian. За скандальное интервью с опальным олигархом Б. Березовским он был выслан из нашей страны и позже в Англии выпустил книгу «Мафиозное государство», в которой утверждал, что в России между властью и криминалитетом нет никакого различия: организованная преступность и силовые органы стали одним целым.В своей новой книге Л. Хардинг развивает эту мысль — он говорит, что на вершине российской государственной власти (в «системе», как он ее называет) на самом деле не идет никакой войны за будущий путь России между «реформаторами» и «государственниками».
Борис Виан ─ французский писатель, и вообще, человек разнообразных талантов, автор ряда модернистских эпатажных произведений, ставший тем не менее после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века. Романы, которые сам Виан считал главным в своём творчестве, никто не классифицирует как фантастику. Хотя фантастические ситуации и персонажи их буквально переполняют. Вспомните хотя бы производящих таблетки для аптек кроликоавтоматов, выращиваемые из семян оружейные стволы, или людей с птичьими головами из романа «Пена дней».
Одни называли Ленина «самым человечным человеком», как поэт Владимир Маяковский, другие — безжалостным диктатором, как эмигрантский историк Георгий Вернадский… Так кто он — Ленин? И чего он достоин — любви или ненависти? Пожалуй, Ленин достоин правды. Ведь «полная правда о нём неопровержимо и непоколебимо делает его титаном духа и мысли, вечным спутником и собеседником всех людей с горячим сердцем, холодным умом и чистыми руками». Ленин достоин и большего — он достоин понимания. Поняв Ленина, суть его натуры и его судьбы, мы лучше поймём себя…
Первая в советской искусствоведческой литературе большая монография, посвященная Ван Гогу и ставящая своей целью исследование специальных вопросов его творческой методологии. Строя работу на биографической канве, с широким привлечением эпистолярного материала, автор заостряет внимание на особой связи жизненной и творческой позиций Ван Гога, нетрадиционности его как художника, его одиночестве в буржуазном мире, роли Ван Гога в становлении гуманистических принципов искусства XX века.
Борис Бурлак — известный уральский писатель (1913—1983), автор романов «Рижский бастион», «Седьмой переход», «Граненое время», «Седая юность», «Левый фланг», «Возраст земли», «Реки не умирают», «Смена караулов». Биографическое повествование «Жгучие зарницы» — последнее его произведение. Оно печаталось лишь журнально.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Арсений и Андрей.Отец и сын.Поэт и кинорежиссер.Они знали друг о друге что-то такое, о чем мы можем только догадываться. Конечно, мы будем теряться в догадках, искать параллели и соответствия в том, что было изложено на бумаге и запечатлено на целлулоиде, с тем, как проживаем жизнь мы сами.Предположение исключает уверенность, но рождает движение мысли. И было бы большим заблуждением думать, что это движение хаотично. Конечно, нет, не хаотично!Особенно когда знаешь конечную точку своего маршрута.