Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. За кулисами шоу-бизнеса - [28]

Еще одна неприятность случилась у Буйнова в апреле, а если точнее — 16 апреля, когда свет увидел очередной номер газеты «Известия». В этом номере была помещена статья известного российского барда Александра Розенбаума под названием «Тоскую по цензуре», в которой он безжалостным катком прошелся по многим деятелям отечественной эстрады. В том числе и по Александру Буйнову. Приведу отрывок из этой статьи:

«Недавно была юбилейная «Программа А»: в честь праздника все гости-звезды пели без фонограммы, в том числе и Александр Буйнов. Я догадывался, что у него не все в порядке с вокалом, но оказывается, что в живом исполнении даже по современным меркам он петь не может абсолютно. Мы смотрели передачу с приятелями, профессиональными музыкантами — мы просто обалдели, как такое может существовать, да еще считаться эстрадной звездой. Но, когда я узнал, что его старший брат, Аркадий Буйнов, — главный редактор музыкальной редакции «Останкино» (то есть начальник над всеми музыкальными редакторами), мне все стало ясно…»

Естественно, оставить подобный выпад без ответа Буйнов не мог. Как же он отреагировал? Приведу его собственные слова, прозвучавшие со страниц газеты «Новый взгляд»:

«Я хочу напомнить вот такую сермяжную истину: всякое критическое слово не только допустимо, но и необходимо. Кто-то мог пройтись насчет костюма — и может, а кому-то не по душе голос, и вообще она, душа, не лежит к господину по фамилии Буйнов. Но, господа хорошие, желательно, чтобы суждения были обоснованны. А тут — такой низкий, низкопробный наезд. Так пренебрежительно процедили сквозь зубы: певец Александр Буйнов не состоялся бы, если бы не какие-то всемогущие силы в лице старшего брата…

Мне мои друзья говорили: ну ответь ты ему той же монетой — в такой же оскорбительной тональности. Мне кажется, что сила ответа, который я написал, как раз в том, что я обошелся без оскорблений, задираний глупых, но, конечно, допустил необходимую дозу хлесткости и жесткости — и то она скорее между строк…

Я Розенбаума, по-большому, не упрекаю, не обвиняю. Есть такой слух, что он «вшился». Я знаю немало людей, на этом сломавшихся, на этом ставших пленниками патологии, потому что «вшиться» — это очень мощная психическая травма. У людей, это над собой учинивших, случаются метаморфозы: либо они становятся борцами за правду, такими незамутненными праведниками, борцами за трезвый образ жизни, за семью и так далее. Либо они просто кончаются. Но это епархия психиков — объяснять развернуто, что сие такое. Я же говорю как есть: человек перерождается невесть во что…

Критика критике рознь, и то, что сказал про меня Розенбаум, — это чистой воды оскорбление. Нас поливают много, часто, и это не должно обижать. Правильно говорится, что положительные оценки имеют свойство вызывать тошноту — своей приторностью, пресностью. Когда пресса сплошь и рядом взахлеб умиляется: какой хороший малый, какая славная актриса! Без соли. Я не утверждаю, что обязательно должен быть скандал, тусовочный, сексуальный и так далее… И все бы ничего, если бы он просто задел: а мне не нравится Буйнов, не нравится — и вся недолга… Но он говорит ЭТО… с презрением, с ненавистью. Вот что убило… Я много думал о том, что произошло, мы с ним знакомы давно, нам делить-то нечего. Много раз я наблюдал его в таком состоянии, что лучше бы он не обряжался в тогу праведника: смешно это… Я неделю писал ответ…

Когда меня одолевал зуд дать ему сдачи как след, поднять бучу, тарарам, протрубить, чуть ли не кампанию организовать, меня один человек остановил умными словами: «Ты только на руку ему сыграешь, потому что, может, он еще и потому задирался, что хотел вывести кого-то из себя, и чтобы задетый лил воду на его мельницу». Так что все такое… осталось в черновиках…»

Стоит отметить, что свое ответное письмо Буйнов закончил припиской: «С уважением к Артисту и с презрением к Человеку».

Начавшись для Буйнова с неприятностей, тот год ими и закончился. В декабре во время гастролей артиста в Самаре он едва не погиб от удара электрическим током. Произошло это в самый разгар концерта, когда Буйнов, стоя на сцене Дворца культуры, исполнял песню «Падают листья». Во время исполнения он внезапно наступил на оголенный высоковольтный провод и получил сильный разряд. По словам очевидцев, зрители вначале подумали, что это какие-то спецэффекты. Однако, когда дым рассеялся, перед удивленной публикой предстал несколько видоизмененный певец: без обуви и в одной брючине (кстати, белый полупрозрачный костюм, бывший в тот вечер на певце, был куплен у Валентина Юдашкина за большие деньги). Тут же в концерте был объявлен антракт, во время которого Буйнова в течение получаса приводили в порядок. Затем артист вновь вышел на сцену, где был встречен громом оваций, как вновь рожденный на свет.

Между тем это было не последнее происшествие, случившееся с Буйновым в Самаре. После гастролей певец в сопровождении директора и продюсера на казенной «Волге» отправился в аэропорт, но по дороге водитель не справился с управлением, и автомобиль едва не упал с обрыва. К счастью, в самый последний момент водитель успел нажать на тормоза и «Волга» замерла как вкопанная в полуметре от края обрыва. Как говорится, пронесло…