Досье Кеннеди - [34]

На двадцатом обороте из-под кожуха раздался страшный рев, и машину затрясло. Ярослав поднял к Малко мокрое от пота, но торжествующее лицо.

— Вечером будем в Вене! — крикнул, улыбаясь, Малко.

Он включил сцепление и потянул на себя левый рычаг. Тяжелая машина стала медленно разворачиваться на промерзшей земле. Ярослав вскочил в кабину.

Бульдозер выполз из карьера и, покачиваясь, поехал вдоль ручья. Он производил ужасный шум, который наверняка был слышен на добрых два километра.

Следующие двести метров они преодолели без труда. Сжимая рычаги, Малко старался не съезжать с тропы. По сравнению с этой ездой гонки «Формулы-1» казались сущей увеселительной прогулкой.

Слева послышалась автоматная очередь. Пули срезали ветки высоко на деревьях. Стреляли наугад.

Еще сто метров...

— Сдавайтесь! — снова загудел мегафон. — Иначе нам придется вас уничтожить!

— Осторожно, Ярослав! — крикнул Малко, первым заметивший солдата, выскочившего навстречу бульдозеру. Чех поднял кольт, но в этот момент солдат всадил в бульдозер очередь из автомата.

Пуля отбросила парня на Малко. Он успел еще выстрелить в ответ, а затем бессильно уронил руку с револьвером. На его лице удивление смешалось с болью: в двадцать лет человек считает себя неуязвимым... Затем глаза парня закатились, и он издал протяжный стон.

— Держись, — сказал Малко. — Мы почти у цели.

Ярослав сделал глубокий вдох и закашлялся. На его рубашке расплывалось большое кровавое пятно.

— Ничего, — прошептал он. — Ничего.

До забора оставалось пятьдесят метров. Теперь в лесу уже рябило от серо-голубых шинелей солдат. О железные бока бульдозера снова разбилась пригоршня пуль. Солдаты, видимо, получили приказ взять их живыми, поскольку стреляли довольно вяло.

— Мне больно, — пробормотал бледный как полотно Ярослав, с трудом перезаряжая кольт. — Я слезу и попробую их задержать.

— Ты с ума сошел! — крикнул Малко. — Поехали дальше!

— Нет. Я все равно умру. Так что... Их глаза встретились.

— Прощайте, — прошептал чех.

— Прощай, Ярослав!

Парень сполз с сиденья, прокатился по земле и укрылся за деревом. Малко яростно надавил на акселератор. Воинственно подняв ковш, бульдозер прорвал заграждение, как бумагу. Металлическая сетка смялась и накрыла переднюю часть машины. Гусеницы начали пробуксовывать. Малко дал задний ход, и бульдозер попятился, волоча за собой сетку и содрогаясь, словно раненый слон. Сквозь рев мотора Малко услышал два выстрела из кольта, затем — длинную автоматную очередь и жалобный крик.

Малко устремился ко второму забору, но машине не хватило разбега, и она отскочила от сетки, как теннисный мяч. Нужно было отъехать назад на десять-пятнадцать метров. На это требовалось не меньше минуты — целая вечность!

— Эй!

Это был голос Кризантема. Малко присмотрелся: тот стоял у забора напротив него, держа в руках «ремингтон».

— Стреляй, стреляй! — заорал Малко, стараясь перекричать рев двигателя. Турок жестом показал, что понял, и припал к прицелу винтовки.

От первого выстрела из ствола вылетел белый дымок. В ответ донесся вопль одного из солдат. Турок продолжал стрелять, просунув ствол сквозь сетку и широко, как на стенде, расставив ноги. Солдаты залегли. На этот раз бульдозер взял достаточный разгон. Край ковша мигом разрезал сетку между столбами, но машина за что-то зацепилась, и мотор тут же заглох. Малко осталось только выбраться из кабины и пролезть в образовавшуюся дыру. Услыхав шум, он повернул голову: по грунтовой дороге стремительно приближался открытый грузовик, битком набитый солдатами. Кризантем тоже заметил его. «Ремингтон» стрелял так быстро, что напоминал не винтовку, а пулемет. Лобовое стекло грузовика разлетелось вдребезги; водитель дернулся и закрыл лицо руками. Машина по инерции налетела на забор.

Малко вскочил на капот бульдозера и швырнул черный чемоданчик далеко вперед, на австрийскую территорию. Прыгнув на мерзлую землю, он прокатился по сухой траве. Кризантем бросился к Малко и помог ему подняться.

— Холодно здесь, однако, — заметил турок, сохраняя олимпийское спокойствие.

Малко оглянулся. Ярослав лежал поддеревом на боку. Рядом валялся бесполезный кольт. От этого зрелища на глаза Малко навернулись слезы. Ему очень хотелось самому похоронить этого замечательного парня.

Подобрав чемоданчик, Малко пошел за турком. Сбоку, на пограничном контрольном пункте, страсти разгорались все сильнее. Командир австрийских пограничников зажигал один прожектор за другим, требуя подкрепления из Вены и, видимо, решив, что стал первой жертвой третьей мировой войны.

Глава 12

Малко спал. «Ягуар» мягко катил по заснеженной дороге. Опускалась ночь. Кризантем свернул с шоссе налево. От легкого толчка Малко проснулся и посреди заснеженного пейзажа увидел знакомые очертания замка. Ему захотелось поцеловать в нем каждый камешек... Хотя надо признать, что любой из этих камней в свое время мог стоить ему жизни.

— Я приготовлю вам ванну; — невозмутимо произнес Кризантем.

Малко не верилось, что он уехал отсюда в это же утро.

— Однако вы не слишком торопились возвращаться! На пороге библиотеки стояла Мариза со стаканом в руке. Между необычным блеском ее глаз и катастрофически низким уровнем жидкости в графине с водкой наверняка имелась самая тесная связь. Она была совершенно пьяна — и все же очаровательна. В черном платье, из которого при всем желании нельзя было сшить два бикини, в черных чулках в «сеточку» она запросто могла вернуть былую силу и молодость всем престарелым поклонникам Венской оперы. Мариза повертелась на высоких каблуках — платье запорхало вокруг талии, обнажив изящные черные подвязки. Кризантем пробормотал пару турецких ругательств и для успокоения отправился на кухню выпить стакан холодной воды.