Досье Дракулы - [118]

Эдинбург! Между ним и нами, между страхами этой пятницы и нашим отъездом, назначенным на воскресенье, всего лишь 51 час. Остается только молиться, чтобы все прошло по сценарию.

Дневник Брэма Стокера

9 ноября 1888 года

Успех! Торнли и Кейн только что покинули гостиницу и направились на Мальборо-стрит с залогом на руках. Его предстоит передать двум особам, которых еще предстоит выбрать, тем, кого не знает Эбберлайн и которые согласятся внести деньги от своего имени. Сумма залога определена в триста фунтов. Что может означать столь внушительная сумма? Лишь одно: Эбберлайн предпочитает держать Т. под рукой. А это хорошо, ибо впоследствии, когда придет время, он по-прежнему, как мы и рассчитываем, будет подозревать и преследовать именно Т.

Разумеется, Тамблти знает, что мы сделали: ведь новость о его собственном аресте появилась в сегодняшних газетах, а он поклялся следить за нами… лучше не знать откуда. Может статься — из самого ада. Боюсь, однако, вид своего имени в газетах его не воодушевит. И что он намерен делать? Молю бога, чтобы он, уложив уже добытые сердца, отправился за нами в Эдинбург. Молю, молю, молю, чтобы все ограничилось только этим.

Между тем мистер Пенфолд создает больше вопросов, чем дает ответов, тем более что ему пришлось провести два нелегких дня, вернувшись в заточение. Но похоже, роль удалась ему хорошо. Он будет оставаться под залогом в течение семи дней, за которые Эбберлайн и его люди постараются найти повод для предъявления обвинения. Семь дней начиная с сегодняшнего. Как изменится ситуация за семь долгих дней?

Дневник Брэма Стокера [246]

Неужели наше высокомерие беспредельно? При одном воспоминании о том, что мы относились прежде ко всему этому как к игре, меня мутит, и мистер Пенфолд с его манией самоубийства кажется мне самым здравомыслящим из всех нас.

Когда я услышал разносившийся по улице крик мальчишки-газетчика, у меня едва не подогнулись колени. Расслышав всего одно слово — «Уайтчепел», я шлепнулся на первую попавшуюся скамейку. Поскольку мне было ближе до «Лицеума», чем до дома, я направился именно туда, но по дороге зашел на почту, чтобы дать телеграмму Сперанце в Сент-Леонардс и остальным в «Карфакс армз». В «Лицеуме» я без лишних слов прошел в свой служебный кабинет и послал за Харкером, которого отрядил в Миллерз-Корт с указанием пробраться как можно ближе к месту происшествия и вернуться со всеми возможными подробностями, которых недостает в газетах. Затем я запер дверь, свернулся калачиком на кушетке и рыдал, как дитя, дожидаясь, пока Харкер вернется с новостями.

Новости он принес такие, что сначала и изложить толком не мог. Вместо этого мы распили бутылку из запасов Генри: Харкер хотел поскорей забыть только что увиденное, а я то, что мы сделали. Точнее, хотели сделать, но не сумели.

— Зачем? — недоумевал Харкер.

Зачем я послал его на эту скотобойню? Мне, конечно, это и в голову бы не пришло, если б я знал, что устроил Тамблти в Миллерз-Корт.

Я извинился, заключил Харкера в объятия, а потом доверился ему настолько, насколько смог, хотя воздержался от каких-либо упоминаний о сверхъестественном. Я дал ему понять, что мы противостоим обычному убийце. И хотя Сперанца станет укорять меня за то, что я обратил в нашу веру уже пятое по счету Чадо Света, мы теперь заручились поддержкой Харкера, а это может оказаться нам полезным хотя бы потому, что он хорошо знает Эдинбург.

Затем Харкер, успокоившись, сообщил подробности. Весь Уайтчепел буквально обезумел.

Ох, ну почему бы нам не оставить Пенфолда еще на денек в тюрьме? Тогда наш ложный Тамблти был бы избавлен от всех подозрений, а мы отделались бы от Эбберлайна раз и навсегда. Но нет, изверг не позволил бы этому случиться. И правильно говорит Сперанца:

— Мы были так же самонадеянны, как и он, но нынче все слова сказаны, все приготовления закончены. Дьявол должен умереть.

И он умрет. Я позабочусь об этом, даже если это будет стоить жизни мне самому.

Из архива столичной полиции [247]

Предварительный отчет доктора Бонда

Результаты посмертного осмотра тела женщины, которая была найдена убитой и расчлененной по адресу: Дорсет-стрит, Миллерз-Корт, сегодня, 10.11.88, следующие.

Положение тела при обнаружении

Покойная лежит плашмя на кровати, обнаженная, ближе к левому краю постели, левой стороной лица вниз. Девая рука, плотно прижатая к телу, согнута в локте под прямым углом, предплечье и кисть лежат на животе. Правая рука лежит на матраце, чуть отведена от тела, согнута в локте, ладонью вверх, со сжатыми пальцами. Ноги широко раздвинуты: левое бедро образует прямой угол с туловищем, правое — тупой угол с лобком.

Все поверхностные ткани с живота и бедер срезаны, содержимое брюшной полости извлечено. Груди отрезаны. На руках многочисленные рваные раны. Лицо изрезано до неузнаваемости, ткани шеи рассечены до шейных позвонков.

Внутренние органы обнаружены в разных местах: матка и почки вместе с одной грудью — под головой, вторая грудь — у правой ноги, печень — между ног, кишки справа, а селезенка слева от тела.

Пласты кожи, срезанные с брюшной полости и бедер, лежат рядом на столе.