Досадная ошибка - [2]

С Лиз дело обстояло иначе. Она не мыслила себя без журналистики и, уже попробовав свои силы на этом поприще, все силы направила на профессиональный рост. Ей было всего двадцать лет, и впереди маячил призрачный успех и слава. Где уж тут думать о ребенке?!

— Пойдем в постель. Я так соскучился по тебе, — произнес Ник, ставя бокал на стол.

Глаза его были темными от желания.

Это предложение взбесило ее. Она потеряла самообладание.

— Я уверена, что ты все подстроил умышленно. Не верю, что это была случайность.

Желание в его глазах исчезло, и теперь в них сквозила холодность.

— С какой целью?

— О, это совершенно очевидно. Ты же сам только что сказал… У нас есть лишь один выход. Если я забеременела, то мне ничего другого не остается, как выйти за тебя замуж и поселиться в «Сан-Пьетро».

Ник встал. Еще никогда Лиз не видела его таким злым.

— Я буду спать в кабинете, — с подчеркнутой резкостью произнес он.

Горя от праведного гнева, она проводила его взглядом в комнату, которая обычно они использовали как кабинет. Там стоял узкий диван.

Не опровергая ее обвинений и не пожелав ей спокойной ночи, Ник закрыл за собой дверь.

1

Они сидели в кафе за послеобеденным кофе и о чем-то мирно беседовали. Мужчина и женщина. Оба высокие, красивые, светловолосые. Со стороны их можно было принять за брата и сестру. Впрочем, это впечатление сразу же развеялось, стоило только ему взять ее за руку.

До этого момента Лиз была спокойна и расслабленна. Пожатие руки ничем не напоминало просто дружественный или братский жест, и ее умиротворенность тут же пропала. Она знала, что рано или поздно Пол сделает ей предложение. Но ей казалось, что это произойдет в более романтической обстановке, например на открытой террасе какого-нибудь приморского ресторана, при свечах.

Ее спутник был очень милый, общительный, абсолютно предсказуемый и крайне надежный человек. И, несмотря на то что с момента их первой встречи прошло немало времени, она не знала, как ответит ему на его предложение.

Лиз посмотрела ему в глаза, намереваясь сказать, что еще не время, что она не готова дать ответ, но передумала, зная, что ее слова больно ранят его.

Едва он открыл рот, чтобы что-то сказать, как к их столику быстро подошел официант и сообщил, что мадам просят к телефону. Пол пробормотал что-то на суахили, видимо не имеющем пристойного эквивалента в английском. Она никогда не слышала, чтобы он ругался. Он всегда отличался уравновешенностью, и его было сложно вывести из себя.

— Я скажу, что занята, — произнесла она, вставая и направляясь в телефонную кабину. — Алло?

— Еле тебя разыскал. Это Чарли, у меня есть для тебя работа. — Звонивший был редактором одного из популярных иллюстрированных журналов, выходивших приложением к воскресной газете. — Запиши номер рейса из Гатуика, полетишь завтра.

Лиз жила в Лондоне уже пять лет. Куда бы она ни направлялась, всегда при ней были необходимые атрибуты журналиста — блокнот и ручка. Прижимая телефон к уху, она записала данные: вылет пятнадцатого апреля в одиннадцать двадцать, пункт назначения Венеция.

Венеция — город из сказки, где улицы заменяют каналы, жилые кварталы — сто восемнадцать островов, а машины — лодки и катера. Складывалось впечатление, что дома растут прямо из воды, которая была повсюду. Венеция и сейчас стояла перед ее глазами: Большой канал, Мост вздохов, известный влюбленным всего мира… Нет, этот город невозможно забыть или не любить. Плавное течение воды и скользящие по ней гондолы, ведомые гондольерами в традиционных костюмах… А над всем этим высокое ярко-голубое небо, безмятежное и чарующее. Лиз знала Венецию как свои пять пальцев и по-своему любила ее, но никогда бы не посетила вновь по собственной воле.

— Но почему в Венецию? — удивилась она.

— Потому что мне удалось договориться насчет интервью с Доменико Верноном. Его вилла находится в сотне километров от Венеции. Это полтора часа езды.

В эту же минуту Лиз показалось, что у нее вырвали сердце: оно перестало биться, а голова закружилась.

— Это станет очередной победой в твоей карьере. Впервые Доменико Вернон, один из королей мировой электронной мысли, согласился дать интервью журналисту! Тебе страшно повезло, ты это понимаешь? — возбужденно продолжал Чарли.

— Но почему именно я? Почему не послать кого-нибудь, кто хорошо разбирается в теме?

— Потому что мы хотим увидеть Вернона-человека, живого обыкновенного человека, со всеми его слабостями, грехами, болями и страхами, а не гения электроники. Хотим узнать подробности его личной жизни. Мы уже подобрали тебе вырезки из газет и журналов по данной проблеме и все, что удалось найти о Верноне. В полете у тебя будет достаточно времени, чтобы просмотреть их и войти в курс дела. Это большая удача для тебя, Лиз. Не упускай своего шанса, девочка, другой может и не представиться. — И Чарли отключился.

— О чем шла речь? — поинтересовался Пол, когда она, озабоченная и нахмурившаяся, вернулась за столик.

— О завтрашнем полете в Венецию, об интервью с Доменико Верноном.

— Только и всего, — облегченно вздохнул он. — Это не займет много времени, и к вечеру ты уже вернешься. Пока я не услышал, как ты произнесла «Венеция», я думал, что тебя отправляют в командировку не меньше чем на месяц куда-нибудь к черту на рога. Это было бы ужасно… Я ведь только что прилетел в отпуск. — Пол замолчал, но через некоторое время вдруг встрепенулся. — Странно, мне всегда казалось, что Вернон с пренебрежением относится к журналистам.