Дорожное происшествие - [41]
- Перестань говорить вздор про мою вину! - решительно вмешался старик. Пальцы его судорожно вцепились в вырез жилета, запавшие губы дрожали, подбородок все время двигался. - Меня это не касается, не касается. Я пятьдесят лет честно делал свое дело и никому ничего не должен. Я не позволю себя упрекать, тебе тоже не позволю, запомни раз и навсегда. - Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Из водянисто-голубых глаз за толстыми стеклами очков выкатились две слезы и побежали по впалым щекам.
Жена глянула на него, потом снова опустила взгляд на свои руки. На ее скорбном лице появилось сострадание. Она вздохнула и тихо промолвила:
- Конечно, он прав, когда так говорит. Дожив до старости, начинаешь понимать, что по-своему прав каждый. Во всем воля божья, мы должны с покорностью принимать свою судьбу. Против судьбы человек бессилен.
- Мы не затем пришли, чтобы бередить ваше горе, - заговорил Крейцер. - Насколько нам известно, Вольфганг сейчас ведет себя примерно. Но вы, по всей вероятности, помните, что тогда из вашей дачи исчезли пишущая машинка и фотоаппарат. Мы отыскиваем эти предметы и хотели бы кое о чем у вас узнать.
Старик неумолимо глядел в окно, но старушка кивнула.
Крейцер продолжал:
- Не приходилось ли вам слышать от Вольфганга такое имя: Дитер Николаи? Не был ли Вольфганг знаком с этим молодым человеком?
Фрау Першке задумчиво посмотрела на свои руки и отрицательно покачала головой.
- Что-то не припомню.
- Вольфганг состоял в мотоклубе?
- Да, состоял. Он был прямо помешан на мотоциклах, даже диплом получил один раз. У Акселя, его дружка, был свой мотоцикл. Они ходили в клуб вместе. А потом поссорились, и у Вольфганга пропала охота, потому что своего мотоцикла у него не было. Ходить в клуб просто так ему не хотелось, вот он и просил то у одного, то у другого, чтоб дали поездить.
Старушка подошла к комоду, выдвинула верхний ящик, извлекла оттуда грамоту и с гордостью протянула ее Крейцеру, который принялся ее рассматривать, держа так, чтобы и Арнольд тоже мог поглядеть.
Грамота была выдана тельтовским мотоклубом активному члену Вольфгангу Першке, занявшему второе место в соревновании.
Крейцер встал и подошел к фрау Першке, которая все еще рылась в комоде. Он положил грамоту на приемник и при этом скосил глаза в выдвинутый ящик. В ворохе всевозможных бумаг там лежала стопка фотографий, а из стопки выглядывал уголок цветного снимка. Крейцер спросил, нельзя ли взглянуть на эту фотографию. Фрау Першке растерянно кивнула, и он вытащил фотографию из пачки. Это был групповой снимок членов мотоклуба, сделанный во время какого-то спортивного мероприятия в октябре прошлого года, как о том сообщала подпись.
- А Вольфганг здесь есть? - спросил Крейцер, передавая снимок фрау Першке.
Ее глаза скользнули по снимку, и она указала на лицо в предпоследнем ряду.
- Вот он, с черными звездочками на белом шлеме.
Крейцер перегнулся через ее плечо, а Арнольд подошел с другой стороны. После минутного молчания Крейцер воскликнул:
- А вот и он, наш друг спортсмен!
Впереди слева, за лежавшим на траве мотоциклом, стоял на коленях Дитер Николаи в сером кожаном комбинезоне, шейном платке и с красным шлемом под мышкой, за ремень шлема были засунуты перчатки с крагами.
- Вы не разрешите взять этот снимок на несколько дней?
На лице фрау Першке мелькнула тень, она протянула руку за снимком, но передумала, опустила руку и сказала неуверенно:
- Хорошо, берите. Но пообещайте, что непременно вернете. Это память, а у нас так мало карточек мальчика.
- Не тревожьтесь, госпожа Першке, мы переснимем и немедленно вернем, - заверил ее Крейцер. Он указал на Дитера Николаи: - Вам знакомо это лицо? Может, вы когда-нибудь видели Вольфганга с этим молодым человеком?
Фрау Першке надела очки с тонкими гнущимися дужками и вгляделась в снимок.
- Не думаю, - сказала она, - к Вольфгангу вообще мало кто ходил из друзей. Тесно у нас, да и муж на это косо смотрел. К нам изредка заходил только Аксель. А этого я ни разу не видела.
- Не беда, - сказал Крейцер, - по фотографии мы можем заключить, что они по крайней мере встречались в клубе, - значит, были знакомы. Если вы не возражаете, мы хотели бы посмотреть ваш садовый участок.
Старичок в кресле вдруг словно пробудился ото сна. Он повернул к ним голову, скрипуче прокашлялся и сказал:
- Это мой участок, спрашивать надо у меня.
- Не позволите ли вы нам осмотреть ваш участок?
Старик пристально посмотрел на Крейцера поверх очков. Подбородок у него непрерывно двигался. Лицо вдруг утратило упрямое, ожесточенное выражение.
- Ключи на кухне, на доске, - сказал он. - Достань их, жена.
Фрау Першке открыла дверь на кухню, и в комнату ворвалось облако щелочного пара.
- Слишком мы стары, чтобы держать сад, - вдруг заговорил старик. - Раньше у нас был образцовый сад, а теперь он одичал и заглох. Я не могу больше делать тяжелую работу. Арендовать его никто не хочет. Люди стали сытые и обленились.
Фрау Першке вернулась из кухни с ключами в руке. Их было два: один - от дверей, другой - маленький - от замка на калитке. Она передала ключи Крейцеру, тот некоторое время держал их на ладони, потом сунул в карман.
Преступление, раскрываемое в романе В.Штайнберга, связано с хищнической погоней за прибылями западногерманских дельцов.Во втором романе зло порождается жаждой стяжательства. Однако новые человеческие отношения, сложившиеся в социалистической Германии, помогают раскрыть преступника.В произведении Г.Шнайдера предметом изображения становится обычное дорожное происшествие. Но серьезное изучение этого «безобидного» дела проливает свет на события и факты далеко не безобидного свойства.Werner SteinbergDER HUT DES KOMMISSARSBerlin, 1966Hans SchneiderNACHT OHNE ALIBIRudolstadt, 1972Heiner RankNEBELNACHTBerlin, 1970Вернер ШтайнбергШЛЯПА КОМИССАРАРОМАНГанс ШнайдерНОЧЬ БЕЗ АЛИБИРОМАНХайнер РанкДОРОЖНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕРОМАН.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.