Дороже жизни - [2]

Поэтому из двух зол выбрала меньшее, а именно — возвращение домой. Совсем не помнила, что послужило моему появлению тут. Люм, просканировав мою ауру в наше первое знакомство, пожимая плечами, говорил, что это мог быть страх или сильное желание исчезнуть, но почему оно возникло, при каких обстоятельствах — не ясно. Я понимала, что возвращение неизбежно, и оставаться здесь — нельзя, но что меня ждет там? Дома? Об этом сейчас меньше всего хотелось думать.

Капсула напоминала собой душевую кабину только вытянутую в форме моркови, растущей вверх.

— Зайдешь внутрь, жми на самую большую кнопку в правом углу. Потом, после закрытия и герметизации выбираешь год, месяц, число, название планеты и жмешь кнопку "Пуск". Через несколько секунд — ты дома! — наставлял меня Шелест.

— Только не перепутай: кнопка справа, а не слева! — напутствовал Люм.

Он, работая грузчиком на Базе, собирал для меня по крохам информацию. Выброска на планету Земля возможна в любой её точке. Можно выбрать только год, месяц и число, а все остальное от меня уже не зависело. Я могла оказаться хоть в джунглях, хоть на Северном полюсе. Поэтому мы собрали все необходимое для любого возможного варианта. И теперь мой рюкзак был полон разными "полезностями" от спального мешка, до мини-лыж и шубы на собольем меху.

— Не беспокойтесь, я справлюсь, — выдавила из себя улыбку, пряча страх глубже.

— Удачи, девочка! Мы будем скучать! — обнял меня Шелест на прощание. Он долго не соглашался на то, чтобы расстаться со своим найденышем, но, обдумав все 'за' и 'против' ему пришлось согласиться с доводами Люма, — Береги себя!

— Давай! Время не ждет! Скоро обход, поторопись, — подгонял меня Люмик, подталкивая к капсуле.

Я обернулась в последний раз на друзей и, чуть пригнувшись, побежала в центр ярко освещенного круга.

Вспышка света на миг ослепила меня и, хотя я уже одной ногой была в капсуле, мне необходимо было оказаться в ней полностью, и только при закрытой двери мог произойти перенос домой, не иначе.

— Это же начался обход. Вот черт! — догадалась я, прищурившись, завалилась в капсулу. Поднялась, опираясь о гладкие стены. Торопливо набрала на панели все необходимое и нажала кнопку "Пуск". Уши заложило, как при взлете в салоне самолета, но только гораздо сильнее, носом потекла кровь, я потеряла сознание.

Часть первая Возвращение к истокам

Глава 1

Люк сидел на школьной крыше и, свесив ноги, раскачивал ими взад-вперед. Он любил вот так сидеть и смотреть с высоты четырехэтажного серого здания на поселок, где люди казались живыми куклами, за которыми так интересно было наблюдать. Они ведь не знают, что он все видит.

Вот бабка Шура (у которой в саду самые крупные и самые сладкие ранетки в поселке, это парнишка знал, как никто другой) встретилась с соседкой, которую терпеть не может, теперь же приветливо здороваясь, переходит через дорогу, оборачивается и плюет той вслед. Какие же они ненастоящие и нечестные — эти взрослые. А еще учат, как жить, чему учиться и вечно поучают: туда не лезь, так не ходи, сюда не смотри.

Нет, вот, что касается Люка, то он всегда будет учить только тому, что умеет делать сам. Правда, пока он может совсем не много, но ведь научится. Ему всего-то одиннадцать лет, вся жизнь еще впереди.

— Люк! Спускайся! — позвала Анжелика, его подруга.

В интернате, у Лешки Вешнякова, друзей было не так уж и много: Анжелика Борщевская, Сашка Сидоров и Костик Ивашкин, единственный из их четверки, который рос в детском доме.

Школа-интернат собрала под своей крышей детей из близлежащих поселков. Одна на район с одиннадцатилетним образованием. В Лешкиной деревне — только начальная школа, до третьего класса. В некоторых поселках есть до шестого, а потом все равно ребята едут доучиваться либо сюда, в интернат, либо в город.

Лешка здесь уже второй год, скучал раньше по родителям, а теперь почти привык. Школа стала домом родным, да и друзья — верные, теперь он скучал по ним в каникулы, особенно во время летних.

Анжелику они окрестили — Лика, от её полного имени оторвали последнюю часть. Девчонка была красивая и умная, но не заносчивая, чем и покорила всех остальных друзей. Сашка стал за смешливость и доброту — Шутом, чем очень гордился, Костик стал Конаном, так как, тот был его любимым героем. А Лешка почему-то решил стать Люком.

— Потому что ты хитрый и закрывающийся, как настоящий люк, — шутила Лика.

Вторыми именами ребята пользовались между собой, игра открывала путь в другую жизнь, где каждый был тем, кем хотел.

— На обед зовут? — спросил Люк, поднимаясь в полный рост и отряхивая штаны от налипшего голубиного помета.

— Нет. Рано еще! Спускайся, дело есть! — прищурившись на солнце, ответила знаками девочка.

Сверху она тоже казалась куклой.

— А, ну раз дело… так бы и сказала, — нехотя пробурчал он.

Очень не хотелось спускаться в будничную жизнь. Тут Люк мог помечтать, а теперь до завтра вряд ли найдет возможность, чтобы снова побыть наедине с собой. Ключ от чердака он как-то выпросил у дяди Славы, школьного сторожа, и пообещал, что не свалится оттуда и не наделает беды. Только друзья знали о его "крышных" посещениях. Лешка садился обычно так, чтобы ему было видно всех, а его никто бы не заметил, если только он сам этого не хотел. Он придумал знаковый язык и теперь его друзья, если хотели позвать Люка вниз, становились напротив ветвистой ивы. Её хорошо было видно с его наблюдательного пункта. Там ребята ждали, пока друг заметит их сигналы. Со стороны можно было подумать, что Лика отгоняет назойливую муху. Осенью их было хоть отбавляй.