Дороти и Волшебник в Стране Оз - [33]

— Унесите немедленно! — повелел он. — Вы что, принимаете меня за саламандру?

Слуги молча повиновались и вскоре вновь принесли огромное серебряное блюдо, теперь уже с рыбой, запеченной под соусом.

— Рыба! — возмущенно вскричал Джим. — Да что я вам, кот какой-нибудь? Долой!

Слуги удалились в смятении и опять вернулись с подносом, на котором красовались две дюжины аппетитнейших куропаток, жаренных на вертеле.

— Ну и ну! — простонал конь, начиная уже терять терпение. — Что я вам, куница или лиса? Какие вы все здесь глупцы в Стране Оз и какой же дрянью питаетесь! Неужели в целом дворце нет приличной еды?

Дрожащие слуги послали за королевским поваром, тот прибежал и почтительнейше спросил:

— Чего пожелает на обед ваше высочество?

— Высочество?! — недоуменно повторил Джим, непривычный к такому обращению.

— Ростом вы удались на славу, выше любого существа в этой стране, — пояснил повар.

— Ну что ж, пожалуй, мое высочество желает овса, — заявил конь.

— Овса? Но у нас нет овса, — растерялся повар. — Вот овсянки сколько угодно, мы часто готовим ее на завтрак. Овсянка — лучший завтрак, — нерешительно посоветовал он.

— И обед тоже, — добавил Джим. — Подай-ка мне ее, да только сырую, если тебе жизнь дорога.

Как видите, уважение, оказанное старику-коню, сделало его слегка заносчивым, он позабыл о том, как полагается вести себя в гостях, что, впрочем, неудивительно, ведь с самого его рождения и до дня прибытия в Страну Оз к нему никто и никогда не относился иначе, как к слуге. Но на королевских слуг лошадиные капризы не произвели, похоже, дурного впечатления. Они быстренько замешали овсянку в тазике с водой, и Джим с удовольствием ее откушал.

Потом слуги побросали на пол целую груду попон, и старый конь улегся на покой. Спать на такой мягкой постели ему не доводилось еще никогда в жизни.

Утром, лишь только рассвело, он решил прогуляться и подыскать себе к завтраку какой-нибудь травки. Прошествовав, не торопясь, через прекрасную арку, он завернул за угол дворца, внутри которого все, казалось, еще спало, и столкнулся нос к носу с Деревянным Конем.

Удивленный и ошарашенный, Джим встал как вкопанный. Деревянный Скакун тоже замер и уставился на коня своими выпученными глазами, представлявшими собой два обыкновенных сучка.

Ногами ему служили четыре жерди, хвост был маленькой веткой, случайно сохранившейся на конце тела-бревна, а рот — зарубкой на противоположном его конце, который был потолще и потому считался головой. На деревянных ногах красовались золотые подковы, а к неуклюжему телу было приторочено принадлежащее принцессе Озме седло — красной кожи, все усыпанное бриллиантами.

При виде столь странного существа Джим и сам выпучил глаза под стать Козлам. Уши у него встали торчком, а голова откинулась далеко назад.

Некоторое время оба топтались на месте нелепейшим образом, не зная, что предпринять. Потом Джим воскликнул:

— Скажи ради Бога, кто ты такой?

— Я — Деревянный Конь, — ответил тот.

— Я о тебе, кажется, что-то слышал, — вспомнил Джим, — но увидеть что-либо подобное, право, никак не ожидал.

— Не сомневаюсь, — отозвался Деревянный Конь не без гордости. — Меня здесь многие считают необыкновенным.

— Уж куда необыкновеннее. И как только могла появиться на свет такая шаткая раскоряка?!

— Моей вины в том не было, — застеснялся его собеседник. — Озма посыпала меня волшебным порошком, вот и пришлось, хочешь не хочешь, ожить. Я ведь знаю, что не очень красив, но я — единственный конь в Стране Оз и все относятся ко мне с уважением.

— Да разве ты конь?

— Не настоящий, конечно. Настоящих коней здесь нет совсем. Я только подобие. Надо думать, близкое.

Джим возмущенно заржал.

— Посмотри на меня! — вскричал он. — Я-то ведь и есть настоящий конь!

Деревянное существо охнуло и принялось очень внимательно рассматривать нового знакомца.

— Неужели это и впрямь Настоящий Конь? — бормотал он. — Возможно ли это?

— Не только возможно, а именно так и есть, — заявил Джим, очень довольный произведенным эффектом. — Порукой тому — мои многочисленные достоинства. Взгляни, к примеру, на длинный хвост. Им я могу отгонять мух.

— А меня мухи не донимают вовсе, — загоревал Деревянный Скакун.

— Взгляни на мои большие сильные зубы — ими я могу жевать траву.

— А я и не ем никогда.

— Взгляни также на мою широкую грудь — благодаря ей я могу дышать глубоко и мощно, — гордо продолжал Джим.

— А мне и дышать не надо, — заметил его собеседник.

— Ну, вижу я, ты лишен многих радостей в жизни, — посочувствовал конь. — Ты не знаешь, какое это облегчение — смахнуть навязчивую муху и какое удовольствие — наесться вкусненького да досыта. И какое испытываешь удовлетворение, вдыхая полной грудью чистый свежий воздух. Если ты и подобие коня, то, надо сказать, довольно жалкое.

— Конечно, мне с тобой нельзя равняться, — вздохнул Деревянный Конь. — Однако я рад, что повстречался наконец с Настоящим Конем. Никого прекраснее тебя я в жизни еще не видел.

Тут Джим совсем растаял. Прекрасным его никто никогда не называл. Он покровительственно сказал:

— Твой главный недостаток, друг мой, состоит в том, что ты деревянный. Но тут уж, боюсь, ничего не поделаешь. Настоящие кони, вроде меня, все из кожи, крови, плоти и костей.