Дорогу открывали саперы - [54]

Группа старшего лейтенанта Бугрова находилась в тылу врага около трех месяцев. 21 мая она попала в окружение. 26 мая ей удалось вырваться из вражеского кольца. Но в неравном бою с гитлеровцами смертью храбрых пали Бугров, Симонов, Тарасов, Сахаров и Арефьев. Эти потери значительно ослабили группу. Однако она продолжала действовать уже под командованием старшего сержанта М. И. Мигушина и причинила немалый ущерб противнику. Выполнив задачу, группа вернулась в батальон.

Отряды 11-го гвардейского инженерного батальона минеров наносили ощутимые удары по коммуникациям врага, срывали планы фашистов по доставке боевой техники и живой силы к фронту. Кроме того, они отвлекли большое количество гитлеровских войск на охрану железных и шоссейных дорог, мостов, трубопроводов и других сооружений. Действия гвардейцев-минеров получили высокую оценку Военного совета Западного фронта. [133]

Но вернемся к предстоящей операции. Подготовка к ней приобретала все больший размах. Нас, инженеров, волновал в значительной степени такой вопрос: сумеем ли мы в ходе наступления своевременно разминировать минные поля, дороги, населенные пункты. Партизаны и разведчики докладывали, что за последние месяцы гитлеровцы, перейдя к обороне, заминировали все, что могли, чего не делали раньше. Значит, потребуется множество специалистов, умеющих разминировать. А где их взять? Саперов одних явно недостаточно. В этом мы уже убедились во время проведения Ржевско-Сычевской и Ржевско-Вяземской наступательных операций. Так, например, начальник инженерных войск 33-й армии полковник Ф. П. Филатов докладывал, что пехотинцы и артиллеристы, наткнувшись на заминированные участки, не знали, что делать, кричали: «Дайте саперов». Одним посылаешь минеров, другим не хватает. Такое положение было и в других армиях. Это приводило к серьезным неувязкам и большим потерям времени.

Посоветовавшись в своем штабе, мы пришли к единому мнению: надо «осаперивать» пехоту, артиллерию, войска связи. При инженерных частях фронта и армий провести сборы по обучению стрелков, артиллеристов и связистов минновзрывному делу. Нормы предлагались такие: по одному человеку на отделение и расчет и по отделению и расчету на каждую роту и батарею. Составили проект указания по сборам и программу обучения. Согласовали его с генералами Камерой и Покровским. Узнал об этом командующий бронетанковыми войсками фронта и попросил подключить к этому делу и танкистов.

Командующий войсками фронта генерал-полковник В. Д. Соколовский одобрил предложение. И вскоре сборы состоялись. Прошли они хорошо. Участники получили минимум знаний и практических навыков по разминированию. Теперь уже пехотинцы, артиллеристы, танкисты и связисты при необходимости могли сами проделывать для себя проходы в минных полях. И еще одна деталь: артиллеристы научились ставить мины для прикрытия своих огневых позиций. С этой целью выдавался комплект противотанковых мин.

Штаб инженерных войск фронта направил в войска приказ о проведении боевой подготовки во всех инженерных частях армий и фронта. Программа включала в себя: инженерную разведку минновзрывных заграждений, естественных препятствий, прокладку и разминирование путей, скоростную сборку мостов, действия подвижных отрядов [134] заграждения. Все это делалось в интересах будущего наступления. И оно наконец началось.

5 июля 1943 года на Курской дуге развернулось грандиозное сражение. Наши войска стойко отражали удары врага, нанося ему огромный урон в живой силе и технике. 8 июля командующий Западным фронтом генерал В. Д. Соколовский вызвал меня к себе и ознакомил с планом наступления войск левого крыла нашего фронта. Удар наносился в направлении на юго-запад в целях разгрома болховской группировки врага и выхода в район станции Хотынец, чтобы перехватить железную дорогу Брянск — Орел. Операцию намечено было проводить во взаимодействии с Брянским и Центральным фронтами. Удар наносила 11-я гвардейская армия под командованием генерала И. X. Баграмяна. Она усиливалась 5-м и 25-м танковыми корпусами. Генерал Соколовский дал мне указание срочно подготовить план инженерного обеспечения операции.

Штаб инженерных войск немедленно приступил к работе. По нашему плану предусматривалось оборудование для армии трех маршрутов с учетом пропуска по ним двух танковых корпусов. Для этого выделялось шесть инженерных батальонов. Два батальона назначалось на постройку мостов и оборудование бродов через реку Жиздра. Проделывание проходов через минные поля осуществляли армейские инженерные части по плану начинжа армии.

Естественно, основное внимание мы уделяли 11-й гвардейской армии. Туда только что прибыл новый начальник инженерных войск полковник Николай Титович Держицкий. Я уже немного знал его. Перед самой войной он работал в отделе боевой подготовки ГВИУ, а позже в инженерной инспекции главным инспектором Народного комиссара обороны. Несколько лет назад Держицкий окончил командный факультет Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева. Так что это был хорошо подготовленный офицер. Но в деле мы его по-настоящему не видели. Однако не сомневались, что Держицкий о честью выдержит этот экзамен. Так оно и получилось. Я сообщил ему, какими инженерными средствами усиливается армия, предупредил, чтобы во время наступления он в любую минуту был готов прикрыть правый фланг армии ПОЗами, а при выходе войск на линию Ульяново — установить на правом фланге вдоль реки Жиздры электризуемые препятствия фронтом на запад. Для этой цели армия усиливалась 9-м электробатальоном. [135]