Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала… - [8]

Передаете трубку дочери. Час спустя собираетесь выйти за хлебом. Деточка все еще радостно щебечет по телефону.

Спасена!

Осталось только вернуть квартиру.

Вы проникаете туда в отсутствие захватчика, установив за ним слежку из кафе напротив. И просто-напросто вызываете слесаря, чтобы он сменил замок. Деточка тем временем запихивает вещи Тома́ в большой мешок для мусора и вышвыривает на лестницу.

Сюжет исчерпан.

Сколько их еще впереди?

Глава II. ПОБЕГ В ЛАС-ВЕГАС

Старческая любовь, как старые

угли, разгорается в любую погоду.

Сир Брюскамбиль, 1615[4]

Первой забила тревогу Ваша Старшая. Проводив маленького сына в школу, она заскочила к вам.

– Лилибель пропала! – сообщила она трагическим тоном.

Лилибель – это ваша свекровь, мать Любимого Мужа. Дама семидесяти пяти лет. Выглядит на шестьдесят пять. Всегда элегантная, надушенная, волосы уложены и никаких морщин (вы никогда не осмеливаетесь спросить, сколько раз она делала подтяжку). Уходу за собой она посвящает несколько часов ежедневно (беспрестанно что-то мажет и натирает. Лицо – гиперэффективной увлажняющей эмульсией, от которой кожа становится гладкой, как шелк... Руки – специальным молочком против возраста... Шею – восстанавливающими нанокапсулами (?), предохраняющими от воздействия быстротечного времени и т.д.). Бегает на маникюр, педикюр, в парикмахерскую и на всяческие распродажи.

Эдакая кукла Барби.

О вас она, увы, невысокого мнения. На ее взгляд, вам недостает кокетства. И потом, она не может вам простить, что вы однажды забыли в морозильнике японские «эскимо» из регенерирующего гиперактивного крема, которые она вам преподнесла с хитренькой улыбкой:

– Это омолодит вашу кожу на десять лет. А то она уже начинает дрябнуть.

Только героическим усилием над собой вы не придушили свекровь на месте. Когда вы сделались ее невесткой, когда у вас родились ваши дочки, а потом и внуки, она не пожелала, чтобы ее называли «мамой», «бабушкой», «бабулей», «мамой Аликс» и т.д. Извольте звать ее Лилибель, или не видать вам рождественских подарков.

Когда ей стукнуло семьдесят со всеми вытекающими последствиями, ревматизмами и прочим, между вами и Любимым Мужем вышел конфликт. Он предложил, чтобы мать переехала к вам. Вы изо всех сил постарались этого не допустить.

– Твоя мать, дорогой, никому житья не даст. Будет отрывать меня от работы, чтобы срочно показать какой-нибудь гель от морщин без липкого эффекта, бегать за мной по квартире с японским шампунем, придающим суперобъем гладким волосам, таскать меня к своему парикмахеру, чтобы он выкрасил мне голову в лиловый или в розовый – говорят, в этом году это модно. Нет, нет и нет!

– А что ты предлагаешь?

– Снять ей двухкомнатную квартиру в пансионате для престарелых, перевезти туда ее мебель. Будет жить на всем готовом, и медсестра под рукой, если что.

Лилибель от такого плана пришла в восторг: она давно овдовела и дома умирала со скуки. Переселившись в «Лютики» – заведение с парком и бридж-клубом (еще одна ее страсть) неподалеку от вас, она, однако, не оставила своих отчаянных попыток исправить ущерб, который наносило ее внешности безжалостное время.

– Почему ты думаешь, что она пропала? – спрашиваете вы Старшую.

– Я зашла к ней, хотела пригласить ее на демонстрацию мод. Сама знаешь, она это обожает. Директор пансионата как-то странно на меня посмотрел и сказал, что она уехала на несколько дней.

Вы, конечно же, не можете не вставить шпильку:

– Надо понимать, легла на очередную подтяжку.

– Наверное, ты права. Не стоит беспокоиться.

Вечером на всякий случай сообщаете супругу:

– Сдается мне, твоя безумная мать снова легла под нож.

– Странно, – отвечает он, зевая, – обычно она меня тайком предупреждает и завещание переписывает.

– Директор «Лютиков» полагает, что она отправилась в путешествие.

– В путешествие!!! И куда же?

– Горничная, в обязанности которой входит подслушивание у дверей, утверждает, что в Америку!

– В Америку!!! Они там что, все с ума посходили?! Почему не на Луну, не на станцию «Мир»?

– Разве угадаешь, что у старух на уме? Моя бабушка-басконка, дожившая до ста лет, уезжала одна на поезде, никого не предупредив, и все свои драгоценности возила с собой зашитыми в подол. Видел бы ты физиономии моих теток, когда они воображали, как ее похитят вместе со всеми фамильными бриллиантами.

– А потом что стало с этими бриллиантами?

– Тетя Жанна прибрала их к рукам, а всем сказала, что подшивка бабушкиного платья отпоролась где-то между Авиньоном и Лионом. С тех пор одна половина семьи не разговаривает с другой.

Любимый Муж качает головой.

– Если есть наследство пусть даже в три франка и шесть су, из-за него обязательно разгорается война. Это закон.

– Тебе война не грозит. Ты у матери единственный сын, а кроме того, все деньги она тратит на уход за лицом. Так что не достанутся тебе три франка и шесть су.

– Тем лучше, – отвечает ваш супруг, – не придется выяснять отношения даже с налоговой службой.

«Человеку свойственно ошибаться» (Цицерон).

Ночью вы наконец спите спокойно (Любимый Муж снова обосновался в отдельной комнате, а Деточка вернулась в свою квартиру, как вы полагаете, с новым возлюбленным – Жилем), и вдруг что-то пушистое щекочет вам шею. Мельхиор.