Дорогой интриг - [49]

— Вот как, — герцог изломил бровь. — Неожиданно. Так зачем же вы подошли к повозке, если не полюбоваться на трофей Его Величества?

— Жалость, ваша светлость, жалость и сочувствие, — сказала я, все-таки обойдя его.

— Тогда зачем вы желали удачи? — искренне изумился Ришем.

— Если бы я могла, то пожелала бы удачи и лани, — сказала я и снова остановилась, потому что герцог так и шел со мной рядом. — Но раз бедное животное лежит на этой повозке, стало быть, таково было желание Хэлла. А чего желает мой покровитель, того желаю и я, однако это не мешает мне жалеть несчастное животное. — Я посмотрела в глаза герцогу и закончила: — Надеюсь, вы не переиначите мои слова, как это произошло с вашим преследованием. Прощайте, ваша светлость.

Но он вновь заступил мне дорогу:

— Ну уж нет, ваша милость, — нахмурившись, произнес герцог. — Теперь я оскорблен. Вы обвиняете меня в том, будто я распускаю порочащие вас сплетни, верно? — Я кивнула. — Это не так, — отчеканил его светлость, а я склонила голову к плечу и ответила скептическим взглядом. Герцог не сдался: — А между тем я говорю правду. Поверьте, если бы я услышал, что кто-то порочит вас, то непременно разобрался с ним, как полагается…

— Так найдите его и разберитесь, — прервав Ришема, я ответила ему многозначительным взглядом.

— Ваша милость? — заметно опешил герцог.

— Ваша светлость, — мы короткое мгновение мерились взглядами, и я добавила: — Пока я не услышу извинений и признания в лживости сплетни, разговаривать нам с вами более не о чем, ваша светлость. И больше не останавливайте меня, я не хочу, чтобы кто-то вздумал и дальше утверждать, что это флирт. — А после, присев в неглубоком реверансе, обошла его и направилась к своей покровительнице.

Может герцог и предпринял бы попытку продолжить разговор, но к нам уже направлялся мой дядюшка, и Ришем удалился, не став настаивать на своем ответе. Граф проводил его взглядом.

— Чего он хотел?

— Мы говорили об охоте и о его извинениях за лживые слухи обо мне. Его светлость обещался найти того, кто пустил сплетню и разобраться  с ним. В любом случае, я сказала, что не буду с ним разговаривать, пока он не принесет мне извинений прилюдно.

— Вряд ли он это сделает, — усмехнулся дядя.

— Значит, он более меня не потревожит, иначе я буду вынуждена дать делу ход и пожаловаться.

— Занимательная ситуация, — хмыкнул его сиятельство. — Даже интересно, какой ход он предпримет.

Я пожала плечами, мне это было неизвестно. Мы вернулись к герцогине и уже не отходили от нее. Даже когда ее сиятельство, взяв под руку главу моего рода, отошла с ним в сторону под предлогом размять ноги, я осталась среди ее свиты. Да и скучать времени не было. Вместе с охотниками вернулся мажордом ее светлости – барон Гард, болтун и весельчак. И на вопросы об охоте, его милость не просто отвечал, а устроил целое представление одного актера, передавая события с разных ракурсов и на разные голоса. И пока шло приготовление к стрельбам. Наш стан продолжал оглашать поляну взрывами веселого смеха.

Когда увезли повозку с ланью, я не заметила. Разговор с Ришемом, а после шумный и искрометный барон Гард вытеснили неприятный осадок, и об убитом животном я не вспоминала. Да и когда было это делать, если после начались состязания стрелков? В них участвовали и граф Экус с бароном Гардом. Последний вылетел еще в самом начале, оказавшись самым дурным стрелком из всех, кто сейчас поражал мишени, что не огорчило его и не испортило настроения. Подобный исход состязаний в стрельбе, похоже, был для него обычным делом.

Состязания и вправду были зрелищем, как и говорила мне Керсти. Поначалу стрелки испытывали удачу на простых мишенях, так отсеялись худшие стрелки. И это было правильным, потому что после в дело вступил магистр Элькос. Обычное оружие сменило магическое и началась охота на иллюзии. Это было красочно, захватывающе и совсем нестрашно, потому что наколдованные звери не истекали кровью, не страдали и не издыхали в муках. Они просто исчезали, если в них попадали.

Азарт охватил не только охотников, но и зрителей. Я с интересом следила за графом Экусом, теперь в одиночестве представлявшем наш стан. Даже, забывшись, захлопала в ладоши, когда он поразил свою цель. А после, обернувшись к дяде, увидела его улыбку, а затем, как он отрицательно покачал головой, удерживая меня в узде. Я кивнула, соглашаясь, что время нарушать традиции и сумасбродствовать еще придет.

Впрочем, вскоре мой интерес поутих, потому что граф Экус все-таки выбыл, а оставшиеся стрелки были мне менее интересны. Все-таки любые состязания будоражат, когда есть тот, за кого переживаешь и поддерживаешь. Его Величество остался подле своей фаворитки и время от времени переговаривался с ней или с кем-то из своего окружения. Не знаю, глядел ли он в нашу сторону, я ни разу его взгляда не поймала, но огорчаться по этому поводу не стала.

А пока шли состязания, потянуло дымом и запахом жарящегося мяса. Обернувшись, я увидела, что лань, уже без шкуры и головы, насажена на вертел, и вокруг нее снуют помощники повара. Мне стало дурно, и я окончательно потеряла интерес к забавам знати. Буркнув извинения, я поспешила скрыться с глаз придворных, чтобы избежать конфуза. Кто выиграет состязания, мне теперь и вовсе было неинтересно, и единственной мыслью оставалось – лишь бы первый кусок мяса достался не мне. Да и десятый тоже.