Дорогой длинною - [4]
С каждым годом Варька всё больше становилась похожей на отца. "Ах, бедная, ну хоть бы нос поменьше… Да зубы не торчали б так… Ведь девочка-то какая хорошая! И старших уважает, и добыть умеет, и в хозяйстве ловкая…" – сокрушались матери подросших сыновей, поглядывая на Варьку. - "Да куда ж я соколу своему такую ворону чернющую сосватаю… а если и у детей такие носы пойдут?!. Всему роду порча!" И никто не хотел замечать Варькиных глаз - огромных, влажных, с длинными ресницами, от взмаха которых на щёки Варьки ложилась густая тень. И никому не нужны были её волосы – густые, вьющиеся крупными кольцами, заплетённые в косы, каждая - толще кулака… И Илья понимал: в таборе сестру с рук не сбыть. Можно было бы поправить дело, дав за сестрой баснословное приданое. Однажды, после удачной ярмарочной недели, Илья намекнул ей на это. И каялся до сих пор.
Варька спокойно сказала: "Делай как знаешь", а ночью Илья слушал её глухие рыдания в подушку и, стиснув зубы, клялся про себя: больше ни слова о замужестве, о приданом, - пусть, сколько хочет, сидит вековушей.
Но чего было у Варьки не отнять - это голос. Он прорезался у неё годам к двенадцати - низкий, сильный, хватающий за душу. Даже привыкший к нему Илья временами чувствовал, как замирает его сердце от Варькиного "Ай, доля мири…" Стоило табору остановиться в каком-нибудь городе - и к Илье являлись хореводы, узнававшие от цыган о сказочном голосе некрасивой девочки. Дольше остальных упорствовал Митро - дальний родственник из Москвы, племянник известного хоревода из Грузин. Но Илья всем отказывал наотрез - представить себе сестру, свою Варьку, распевающей за деньги в трактире для пьяных купцов он не мог. Варька не спорила с братом.
Просто продолжала петь - русские песни, подслушанные в деревнях, и романсы, которые переняла у хоровых цыган. До сегодняшнего дня Илье и в голову не приходило, что она хочет в город.
… - Ну, не знаю, - растерянно протянул Илья на упрек деда Корчи.
Выронив репейник, запустил обе руки в волосы. - Арапо в хоре не хозяин.
Может, Яков Васильич её послушает и скажет - своих таких немерено. Что тогда? Кому она там нужна?
– Кому? - дед Корча шлёпнул комара на щеке. - Не знаю. Здесь-то, в таборе, - всамделе никому. Жаль будет, если пропадёт. Девочка хорошая.
Илья молчал.
– Я тебя не заставляю, спаси бог. Сам думай. Ты ей хозяин. Как решишь, так и будет.
Старик выколотил трубку, сунул её за пояс, ушёл. Илья остался у стога.
Лежал на спине, чувствуя сквозь рубашку колкие стебли, смотрел в чёрное, полное звёзд небо. Незаметно уснул.
Его разбудила пробравшая до костей роса. Светало, река и ракитник утонули в молочном тумане, звёзды таяли, бледная краюха луны спускалась к дальним холмам. Дрожа от холода, Илья вскочил, передёрнул плечами. Поёживаясь, направился к табору.
Варька уже была на ногах - из-за телеги доносилось негромкое пение и звон посуды. Из шатра слышался раскатистый храп. Илья откинул заплатанный полог.
Митро спал на спине, разметавшись по старой перине. В его волосах запуталась солома и подушечные перья, шёлковая рубашка была испачкана травой, чёрными пятнами от угля, но золотая цепочка сияла на своём месте.
Илья вполголоса позвал:
– Морэ, вставай.
– Что - рая[14] приехали? - сквозь сон пробормотал тот. Сел, встревоженно огляделся. Увидев Илью, помотал головой, зевнул: - Что будишь-то, чёрт?..
– Дело есть.
Вдвоём они вышли из шатра. Митро сердито тёр кулаком глаза, бурчал о своей несчастной жизни, в которой нет ни капли покоя, и не сразу понял, о чём говорит Илья. Тому пришлось повторить. Сообразив, о чём речь, Митро вытаращил глаза:
– Отдаёшь? Отдаёшь чагравого?
– Угу.
– Вправду?! - Митро подпрыгнул на месте, с радостным воплем вцепился в Илью, взмахнул руками: - Ну, братец мой, в Москве вот такую свечу за твоё здоровье в церкви воткну! Говори цену! Всё отдам и торговаться не буду! Двух донских, как обещал, и ещё…
– Так бери.
Митро осёкся на полуслове.
– Шутишь?
– Нет. - Илья боялся, что передумает, и говорил быстро, косясь в сторону. – Забирай, чего уж. До осени так похожу. А после Спаса Варьку в Москву привезу. Поможешь устроиться?
Митро недоверчиво разглядывал его. Изо всех сил соображая, что за стих нашёл на парня за ночь, сумел только спросить:
– А сам-то?.. Останешься в Москве?
– И сам, - мрачно ответил Илья. Развернулся и пошёл к лошадям.
Митро растерянно смотрел ему вслед.
Часть 1
Таборный
Глава 1
Сентябрь был тёплым и тихим. Неяркое солнце сеялось сквозь поредевшие кроны клёнов на московских бульварах, зайчиками скакало по пыльным стёклам купеческих особняков в Замоскворечье, тонуло в палых листьях, устилавших мостовые. По небу ползли облака, но дождь не собирался - к великому облегчению Варьки, опасавшейся за свой новый наряд.
Ей - привыкшей зимой и летом бегать босиком и в рваном платье - было неудобно и жарко в длинной сборчатой юбке, плюшевой кофте и высоких ботинках со шнуровкой, и она то и дело украдкой покряхтывала. Илья искоса взглядывал на неё, молчал. Сам он выряжаться не стал. Сапоги новые, пряжка на поясе блестит - что ещё надо?
Миновали Тишинскую площадь, Грузины, трактир "Молдавия". Впереди была видна грязноватая, шумная, почти сплошь заселённая цыганами Живодёрка. Илья уже собрался было остановить первого встречного цыгана и справиться, где проживает Митро по прозвищу Арапо, когда из-за ближнего забора до него донёсся трубный голос:
Велика Россия-матушка, много в ней городов и сел, а дорог так просто не счесть. Выбирай любую, вольный человек, и иди по ней, ищи свое счастье. Так и поступил Илья Смоляков – полюбив юную цыганочку, прямо-таки приворожившую сорокалетнего отца семейства, отправился кочевать. Вся родня отвернулась от него. Жена Настя, которая когда-то готова была отдать за Илью жизнь, отпустила его на все четыре стороны… Страсть скоро прошла, а любовь к бывшей жене, видимо, не вытравить из сердца – иначе почему в объятиях других женщин вспоминает Илья свою Настю? Может, вернуться? Но получит ли он прощение? А вдруг она все-таки приняла предложение руки и сердца от князя Сбежнева, вышла замуж и уехала в Париж?
Лера всегда мечтала танцевать. Она покупала диски с видеоуроками, повторяла движения за известными танцорами, но денег на профессиональные курсы не хватало, поэтому девушка была уже готова распрощаться со своей мечтой. Но однажды случай привел ее к… цыганке, в прошлом звезде театра, и та пообещала научить ее танцевать. Теперь Лере предстоит побороть свой страх сцены, сшить умопомрачительное платье и выступить на школьном концерте!
Блеск бриллиантов, загадочное сияние изумрудов, благородная красота старого золота… Каждый хоть раз в жизни мечтал отыскать сокровища! Но у Юльки Полторецкой и ее друзей другая проблема. Ребята нашли посреди двора старинную куклу, доверху наполненную украшениями. Кто-то выбросил игрушку из окна старухи-соседки – то ли она сама, то ли ее загадочная гостья. Но кому на самом деле принадлежат драгоценности? И удастся ли вернуть золото и бриллианты хозяйке или сокровища попадут в руки мошенников, которые уже взяли Юлькин двор под наблюдение?..
Оказаться как две капли воды похожей на девушку, умершую сто лет назад, – чем не сюжет для фильма ужасов? Но отчаянная пятерка друзей любой ужастик превратит в веселые приключения. В Москве и у моря, на стареньком мотоцикле и с поливочным шлангом в руках команда Юльки Полундры готова дать отпор и дружелюбным привидениям, и современным бандитам, и надменным богачам. И ни одна загадка – ни старинная, ни нынешняя – не устоит перед их находчивостью!
Кто захочет провести остаток каникул у тётки в глухой деревне? Вот и Серёга Атаманов не обрадовался такой перспективе! Так и пришлось бы справляться с огромным хозяйством одному, если бы на подмогу не примчались лучшие друзья. Никто не подозревал, что обычная поездка обернётся настоящим приключением! Сначала их чуть не ограбили на станции, а вечером по деревне разнёсся душераздирающий не то рёв, не то вой. Серёга вспомнил, что точно такой же он слышал на озере и в развалинах местной церквушки неподалёку… Что же за чудовище поселилось в этих краях? За ответами ребята отправились к дому местного богача Таранова.
У некоторых людей очень скверный почерк. Но если уж взялся рисовать план – то, будь добр, сделай понятные пояснения! Именно так считает Юлька Полундра. Она и ее друзья с трудом разобрали каракули на таинственной записке, найденной среди древнего хлама. Но когда разобрали… то поняли: у них в руках настоящее сокровище – карта старинного подземелья. Теперь надо найти вход, подготовиться и отправиться в путь за тайнами подземной Москвы!
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
Семнадцатилетняя Наташа Власова приехала в Москву одна. Отец ее не доехал до Самары— умер от тифа, мать от преждевременных родов истекла кровью в неуклюжей телеге. Лошадь не дотянула скарб до железной дороги, пала. А тринадцатилетний брат по дороге пропал без вести. Вот она сидит на маленьком узелке, засунув руки в рукава, дрожит от холода…
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
Мамин-Сибиряк — подлинно народный писатель. В своих произведениях он проникновенно и правдиво отразил дух русского народа, его вековую судьбу, национальные его особенности — мощь, размах, трудолюбие, любовь к жизни, жизнерадостность. Мамин-Сибиряк — один из самых оптимистических писателей своей эпохи.Собрание сочинений в десяти томах. В первый том вошли рассказы и очерки 1881–1884 гг.: «Сестры», «В камнях», «На рубеже Азии», «Все мы хлеб едим…», «В горах» и «Золотая ночь».
«Кто-то долго скребся в дверь.Андрей несколько раз отрывался от чтения и прислушивался.Иногда ему казалось, что он слышит, как трогают скобу…Наконец дверь медленно открылась, и в комнату проскользнул тип в рваной телогрейке. От него несло тройным одеколоном и застоялым перегаром.Андрей быстро захлопнул книгу и отвернулся к стенке…».