Дoрoгoй дaльнeю - [2]

Да, все путем, кабы не последние события. В последний свой приезд университетская дочь объявила, что ей опять нужны деньги. Срочно. На охрану. «На какую такую охрану»?.. Она разъяснила подробно, как неуспевающему школьнику: «Ты в какое время живешь, папа? Телевизор смотришь? Про экстремизм слышал? Про угрозу террористических актов осведомлен? Да и банальных хулиганов полно. Вот и для нашей общаги охрану нанимают».

Иван зарезал поросенка, которого вообще-то планировал держать до Нового года, и поехал в город — мясо реализовать и деньги дочери передать. И вот, если б не та треклятая поездка, он теперь вовсе не думал и не гадал, зачем в конторе понадобился. Ответ был бы однозначный…

2. Эквивалент компьютера в свиньях

В город Иван ездил с соседом Гешей, у того машина всегда на ходу. Каждый раз, когда Ходоркову требовались колеса, он морщился и про себя матерился. Его собственный «Москвич» в ласковом месяце мае увели с задов огорода, где Иван вдохновенно готовил свое «транспортное средство» к очередному техосмотру. Но прошел еще месяц (пахота, посевная) прежде, чем Иван удосужился написать заявление участковому о пропаже.

Одна только мысль утешала: а, может, и к лучшему, что увели?.. Его дряхлая лайба съедала все больше средств: запчасти, налоги, страховка. Геша с пониманием отнесся к его несчастьям, и потребовал деньги только на бензин. Он уже давно не работал в колхозе, а жил с колес, извозом. Да, впрочем, и колхоза-то уже давно нету, а есть ЗАО «Колосок». Это так, они по старой привычке себя колхозниками величают. Потому что разницы не прочувствовали. То же начальство, та же контора, те же отношения. И Петровича, директора, иногда председателем по старинке называют. Но, слов нет, свободнее стало. В любой момент увольняйся и ищи вольных хлебов. Как Геша сделал. Он и свое что-то вез на продажу, заднее сиденье в салоне мешками завалено. Иван не интересовался, что в них. Сидел впереди, а его свинья, распластанная на две половинки, покоилась в багажнике. И с самого начала все пошло наперекосяк. Едва выехали на трассу — гаишники. Заплатили штраф за сущую ерунду: за недокомплект аптечки. Больше не к чему было придраться. У соседа там почему-то, кроме нашатырного спирта и таблеток от поноса, ничего не оказалось.

— На промысел пожаловали, — зло ворчал Геша, отделавшись от них. — С почином вас, господа!

— Ладно тебе, штраф пополам, — успокоил его Иван. — Слушай, а вот тот, с жезлом который, не сын нашего бригадира?

— Он самый и есть, — с прежней злостью ответил Геша. — Нет, представляешь? Свои же дерут! Да когда так было? Светопреставление!

Далее по пути, не доезжая до города, заехали в санитарную лабораторию. Геша сказал, что тут без волокиты. Лаборант потыкал печенку и, в самом деле, без волокиты оттяпал порядочный кус, кинул на сковородку. Все нормально, мясо шкворчит, мочой не отдает, запах такой, что слюнки текут. Кушать можно. И, конечно, скушают. Тут уже не сосед, а Иван заволновался. Но смолчал, день еще долгий, надо терпения набраться. Санитары поставили на тушу клеймо, дали бумагу с печатью — можно ехать дальше.

На подъезде к городу увидели машину перекупщиков с фанерной табличкой на капоте: «Купим мясо». Узнали, почем они берут, и отошли к своей машине посовещаться. Перекупщики давали мало, но и в городе неизвестно что ждет.

— Ладно, хрен с ёй, со свиньёй, — решил Иван. — Сдаем.

Вытащили, положили на весы. Хорошо, сосед в этом деле опыт имел. Они перед тем, как ехать, в своем магазине тушу взвесили. И на тебе: здесь свинья потянула почему-то на десять кило меньше.

— Ну, вы совсем ребята обнаглели, — Геша рассердился как за свое. — Иван, грузим назад.

— Па-гади, друг, — заторопился один из приемщиков, чернявый, востроносый парень в лохматой кепке «с ушами». — Сичас весы на-астроим.

— Других лохов ищи, — отрезал Геша, и поехали дальше.

В городе завернули на мясокомбинат. Но там, на воротах висело объявление: «Свинину от населения не принимаем».

— Значит, наелись, — сказал сосед. — Правда, мы много не потеряли. Тоже дешево берут. И на городском рынке ловить нечего, тоже перекупщики рулят, — он помолчал, оценивающе посмотрел на Ивана. — Ладно, вижу, ты мне не конкурент. Свезу-ка я тебя на свой собственный рынок.

Поплутав по городским улицам, завернули во двор, разместившийся внутри пятиэтажек. Там, посреди двора, столик стоял; на него и разгрузили обе половинки туши. Геша почесал за ухом. «Целиком вряд ли кто заберет, — сказал он, — давай пластать». Вытащил из машины топор. Разделали на куски, использовав для этой цели широкий пень спиленного тополя. Иван и пластал, а Геша поддерживал. Для соседа все было привычным делом. Почти сразу же к ним сунулась какая-то женщина.

— Здравствуйте, Геннадий Николаич, мне бы попостнее кусочек.

Сосед отнес топор в машину, а взамен принес нож и пружинные весы.

— Вообще-то хозяин товара не я, — он указал на Ивана. — Почем будешь продавать, Ваня?

— А я откуда знаю.

— В общем так, — решил Геша. — Иван Михалыч будет продавать на червонец дешевше, чем на базаре.

Он кратко проинструктировал новоявленного торгаша и уехал по своим делам. Поначалу Ходорков радовался: вон как лихо пошло — но потом количество покупателей уменьшилось. Брали редко и помалу. А некоторые проходили мимо, да еще и косились враждебно. Иван снизил цену еще на червонец. Подошел сумрачный, тощий мужик с землистым лицом. Осведомился о цене и перекосился, чуть ли не плюнул.