Дорогие реликвии - [18]

Подполковник, нагнувшись над картой, карандашом показал предполагаемый путь следования и, обратившись к хорунжему, сказал:

— Как вам известно, в тылу противника находится селение казаков, потомков запорожцев. Понятно, что турки им не доверяют. Нужно внимательно изучить ближайший тыл противника. На месте действовать по обстоятельствам. Я надеюсь на вас и ваших молодцов.

На следующий день с раннего утра мы готовились в путь. А потом командир вывел нас на высокий гребень горы, откуда хорошо просматривалась местность, занятая противником. Далеко-далеко были видны по склонам гор поля, сады, огороды, небольшие селения и одинокие домики. Кое-где высились древние башни, а в глубине поблескивал минарет.

Мы внимательно смотрели вдаль, куда с наступлением сумерек должны были уйти.

— Вон туда, — указал рукою хорунжий на селение, утопавшее в густой зелени садов, — нам нужно будет дойти.

К вечеру мы узнали, что уйдут в тыл к противнику только одиннадцать человек и поведет нас хорунжий.

Когда начало темнеть, мы двинулись в неведомый путь. Шли осторожно. Вскоре напали на знакомую тропинку, которая вела вниз, к реке, протекавшей в глубоком мрачном ущелье. Дул порывистый ветер. Воздух становился влажным. Вскоре под нами поплыли лохмотья густых белых облаков. Ущелье заволакивало холодным туманом.

Уже в глубокой темноте мы спустились в заросли прибрежных кустов и укрылись в камышах. Где-то вдали раздался ружейный выстрел. За ним другой, ближе…

Реку перешли быстро, перепрыгивая с камня на камень. Неожиданно в кустах что-то зашумело. Мы замерли. Выпорхнула небольшая стайка птиц. Покружившись вблизи, опустилась в камыши. Где-то с турецкой стороны слышались редкие ружейные выстрелы, кое-где вспыхивали белые ракеты, бросая отблеск на скалы.

Долго и осторожно карабкались мы в гору сквозь заросли кизила и лавра. Держались близко друг к другу.

На рассвете мы были уже позади линии передовых частей противника. Поднялись высоко. Неожиданно наткнулись под обрывом скалы на большую пещеру. Для нас это было как подарок: в пещере тепло и сухо и отсюда можно незаметно наблюдать за противником.

Рассевшись кружком, разведчики развязали свои мешки, достали хлеб и банки с мясными консервами.

— Одна банка на двоих! — строго приказал старший урядник.

Хорунжий, пристроившись у выхода, подолгу просматривал местность в бинокль, делая пометки на карте.

Весь день разведка провела в пещере. Всех томила жажда. Вблизи не было ни одного ручейка, а спуститься вниз можно было только в темноте.

Как только солнце скрылось за вершинами гор и пала вечерняя прохлада, мы один за другим начали спускаться в ущелье по узкой извилистой тропинке, пролегавшей среди густых зарослей лавра.

Не раз под горою видели обозы. Проезжали лазаретные двуколки, тянулись пустые повозки и арбы, запряженные буйволами, верблюдами, мулами. Небольшой отряд кавалеристов-курдов с песнями, шагом ехал к передовым позициям. Наткнувшись на ручей, мы торопливо утолили жажду. Засинело небо. Показались звезды. Снова тронулись в путь. Всю ночь карабкались среди скал, в зарослях кустов.

И вот снова повезло: почти на самой вершине, где особенно разгулялся холодный западный ветер, наткнулись на углубление, похожее на кратер вулкана. Несколько часов, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться, пролежали здесь разведчики. Чекмени и бешметы мокры от росы. Тихо перешептываемся. Кто грызет ржаные сухари. Другой высекает огонь, чтобы закурить. Томительно тянется время…

Начало рассветать. Заалели вершины гор. Вскоре мы увидели перед собой в ложбине селение. Оно было покрыто густым утренним туманом, и только могучие пирамидальные тополя своими кронами пробивались сквозь белую пелену.

— Бачьте! Дойшлы! — воскликнул радостно старший урядник Гулак.

Слегка дул встречный ветер. Он рассеивал туман, обнажая красные черепичные крыши домов. Мы напрягли зрение и слух. Из селения не доносилось ни малейшего звука. Не чувствовалось и запаха дыма.

— Хлопцы! — обратился к нам хорунжий. — Видать, селение пустое. Ни скота, ни домашней птицы, ни собак не слышно. Спускаться быстро! На окраине у развилки тропки разделимся. С левой Гулак, с ним… — он назвал четырех человек. — Справа, со мною остальные. Охватим селение, соединимся и пройдем цепью. Не отрываться друг от друга! В халупах не задерживаться!

Бегом разведчики спустились к селению. Дома с горбатыми крышами. Оконца небольшие. Перед ними в цвету мальвы, любимое растение на Украине. Сады и огороды изрезаны арыками. Усадьбы опоясаны оградами из камня, густо заросшими колючим кустарником и виноградом.

Некогда зажиточное селение безмолвствовало. Кое-где на крышах ворковали осиротевшие сизые и белые голуби, да перелетали с деревьев испуганные стайки скворцов и воробьев.

Мы находились на новой родине потомков запорожцев, не покорившихся воле Екатерины II и ушедших в чужую далекую страну.

Перебегая от дома к дому, мы обошли все селение. Видно, хозяева покинули его внезапно, второпях. Оставленная утварь, одежда, вся обстановка в домах подтверждали, что здесь жили украинцы. В одном добротном доме, видимо принадлежавшем знатному сельчанину, мы увидели на полу груду книг. Среди них были и рукописные на славянском языке. Немало валялось старинных книг на русском и украинском языках. В нарядном тканом мешочке мы обнаружили в самодельном кожаном переплете "Кобзарь" Тараса Шевченко, изданный при жизни поэта. В дом забежал хорунжий, за ним двое разведчиков. Нас поразило обилие писем, валявшихся на полу. На конвертах стояли печати: Петербург, Киев, Львов.