Дороги - [60]

– Образ жизни неизбежно изменится, но вряд ли он будет в корне отличаться от человеческого.

– И все-таки, я бы не рискнул становиться таким существом.

– А я бы рискнул, - сказал до сих пор молчавший Ог, - в этом случае передо мной открылась бы возможность воплотить в действительность то, о чем я лишь мечтаю сейчас и на что необходимо чересчур много времени по человеческим меркам.

– Я бы тоже рискнул, - сказал Ол, - потому что согласен с братом.

– И я тоже, - почти что неожиданно для себя самого, сказал я, - но не сейчас.

– Ребята, - сказал Рэй, - я позвал вас сюда, чтобы обсудить эту проблему. Конкретно говоря то, имею ли я право делать подобное. Если хоть кто-то из вас скажет, что не имею, я постараюсь уничтожить всю эту информацию, и никогда к этому не возвращаться. Если же вы скажете другое, то я в этом случае жду вашего совета, как мне распорядиться этим достижением. Я соглашусь с самой осторожной позицией. Я жду вашего решения.

Он лег на спину и замер, закрыв глаза руками. А мы все молчали, каждый обдумывал все это для себя. И ответ было дать совсем не просто. То, перед чем мы стояли, могло полностью изменить ход истории, и не обязательно в лучшую сторону. Но и отказываться от этого было бы непростительной глупостью. Чтобы не дать исчезнуть промелькнувшей у меня мысли, я ее тут же высказал?

– Отказываться от такого достижения было бы просто-напросто глупо. Каким бы ни было знание, исчезнуть оно не должно. Но вот вопрос о том, кто имеет право знать, что это знание существует, я пока оставляю открытым. А уж о том, к кому оно может быть применено, тем более.

– Я считаю, - сказал Рив, - что это знание не должно исчезнуть, в этом я полностью согласен с Виком. Но мне кажется, что в отношении человечеств и Латы, и Земли, оно является преждевременным. С кой-какими ограничениями я возможно допускаю возможность продления жизни и даже многократных омоложений. Но говорить о превращении людей в бессмертных сверхлюдей еще рано и довольно долго будет рано. И даже о существовании такой возможности может знать только узкий круг людей, даже не весь одиннадцатый совет. Я считаю, что мы не можем отнять у Рэя право на эксперимент, если имеются на это добровольцы. Но даже этот эксперимент должен быть ограничен и засекречен, иначе последствия могут стать полностью непредсказуемыми.

Осторожная точка зрения возобладала среди нас, и все мы согласились с Ривом. Хотя поначалу Ог и Ол были за более широкое распространение этого знания. Но методом убеждения Рив почти что заставил их согласиться с собой. Рэй же слушал все это и молчал. И только тогда, когда было высказано все, он открыл глаза:

– Нельзя сказать, что ваши суждения полностью совпадают с моими, но я, как и обещал, принимаю их, как свои. И право на допуск кого-либо к этому знанию я оставляю за вами, каждым из вас, от меня же об этом больше не узнает никто. Я не смогу нарушить своего слова. Сейчас же об эксперименте. Я не завел бы этого разговора, если бы Ог не настаивал.

– Да, - сказал Ог, - я настаиваю на том, чтобы первый эксперимент Рэй провел надо мной. Я наиболее удобный кандидат, потому что нахожусь сейчас в развоплощенном состоянии. Небольшого изменения хода операции будет достаточно, чтобы получить результат. Но я просто должен спросить вас, считаете ли вы меня достойным для этого.

– Ты достоин, - сказал Рив, - вряд ли кто из нас в этом усомнится, но не слишком ли большой груз ты этим взваливаешь на себя.

– Я бы сказал так: поживем - увидим. И как можно говорить о тяжести груза, не примерив его на себе… К тому же Рэй говорит, что от данных изменений всегда можно отказаться.

– Отказаться можно, но вряд ли кто захочет отказываться… И еще одно, сейчас это уже можно сказать. Сейчас вы все чувствуете себя так, как будут чувствовать себя люди с отключенным механизмом старения.

– Рэй, ты поступил не вполне корректно… Впрочем, я не замечаю никакой разницы между теперешними ощущениями и теми, которые я испытывал, будучи мальчишкой.

– В этом есть смысл, - сказал Рэй, - дети и есть те люди, у которых механизм старения еще не полностью включен, хотя конечно уже работает. У землян этот механизм окончательно запускается в работу к семнадцати-двадцати годам, у латян соответственно позднее. Но этот механизм тот же самый. Так что эти еще не возникшие бессмертные сверхлюди волей-неволей будут напоминать взрослых детей, а не каких-то бесчеловечных монстров.

Мы беседовали еще долго, но ничего нового сказано уже не было. Разве что мы все же разрешили Рэю провести эксперимент над Огом. И от этого Ог даже внешне сделался счастливым. Несколько раз мы купались и веселились, словно самые настоящие мальчишки. И уже начался вечер. Первым на это обратил внимание Рив:

– Уже вечер, а мы потратили день на проблемы Рэя, а о наших даже и не вспомнили. С моей стороны это непростительно.

– Не расстраивайся, Рив, - сказал ему Рэй, - ваше время сейчас течет значительно быстрее. Вы поживете здесь недельку, а там, в реальном мире, еще успеете к ужину того же самого дня. И советую вам не отказываться. О ваших делах мы поговорим и завтра, и послезавтра, в общем, времени у нас будет вполне достаточно.