Дороги Аннуина - [31]

Сейчас Сага смывала с себя грязь, устроившись в прибрежной заводи небольшой речки. В воду она забралась только после неоднократных убеждений Огмы, что тут нет ни одного речного жителя, способного утопить человека. Поэтому Сага с ощущением блаженства барахталась в воде, позволяя себе наконец — то расслабиться. С сожалением подумав о том, что она убила бы сейчас за шампунь для волос, Сага вцепилась в свои волосы и принялась разбирать то воронье гнездо, в которое превратились прежние аккуратные косы за время их бегства.

Перстень действительно оказался имеющим такую власть, какую предсказала княгиня — стражники сразу открыли решетки, выпуская бога на свободу. Огма неожиданно будто помолодел, легко преодолевая лестницу тюрьмы. Разминая плечи и глядя на чистое небо, он прищурился. Казалось, что шум разыгравшейся битвы в замке совершенно не волнует старика.

— Вряд ли мы сможем помочь твоему зверю, девочка, — заметил он, неторопливо завязывая пояс, — боюсь, для этого уже слишком поздно.

— Тогда нам надо бежать, — Сага прекрасно помнила — с чем столкнулась в зале. Всё, чего она хотела, так это убраться как можно дальше из Каэр Веддвида. Да, она сожалела о грифоне, его отсутствие обрекало её план на трудности. Но всё же, лучше решать проблемы живой, чем не решать их вовсе по причине бессмысленной смерти.

Было необычно то, что после всего приключившегося с ней в Потустороннем Мире, Сага испытывала состояние, близкое к спокойствию. Она была уже просто не способна больше удивляться или пугаться. Мозг временно взял отпуск и решил, что ему стоит передохнуть.

Покончив с волосами и поклявшись в очередной раз остричь их, как только будет возможность, Сага подплыла к плоскому камню, расположенному почти посреди заводи. Вода медленно текла вниз, огибая валун, и Сага забралась на него. От берега она была скрыта порослью ивы, а с камня открывался чудесный вид на равнины и предгорья, уходящие к далекому хребту. Здесь было так тихо и безмятежно, как никогда не бывало там, дома. Не нужно куда — то торопиться каждую минуту, стараться выглядеть лучше, чем есть.

Если забыть о тысячах странных, чужих и порой опасных обитателей Нижнего Мира, то он казался совершено прекрасным.

Изумрудная стрекоза опустилась почти на воду возле Саги, и она повернула голову, наблюдая за тем, как дрожат тонкие крылья. Ветви ивы на берегу зашевелились, словно кто — то спустился вниз, в заросли. Сага бросилась вниз с камня, стараюсь держаться прямо за ним в воде. Ветки больше не шевелились, сколько Сага не всматривалась в заросли. Выждав еще какое — то время, Сага выбралась на берег и быстро оделась. Она накинула на себя плащ, натягивая капюшон на лицо как можно глубже, и мысленно обругала свою беспечность. Валяться преспокойно посреди Нижнего Мира! Подумать только, после всего у неё не хватает мозгов помнить о его враждебности.

Огма сидел на небольшой лужайке, трава на которой была меньше и нежнее, чем вокруг. Колдовское синее пламя плясало перед ним, создавая иллюзию костра. Конечно, богу он был ни к чему, но Сага чувствовала себя так более спокойно. И потому Огма на привалах всегда заставлял огонь дрожать над самой землей.

Сага приготовилась крикнуть, что видела кого — то в зарослях, но резко закрыла рот. Рядом с богом, прямо спиной к ней сидел кто — то в темном плаще, выглядевшим очень похоже на одежду обитателей Каэр Веддвида. Подчиняясь инстинктивному желанию спрятаться, Сага стиснула края плаща. Она находилась слишком далеко от Огмы, чтобы понять — враг там или друг.

Поразмыслив и придя к выводу, что в случае опасности Огма подал бы ей какой — нибудь знак, Сага неуверенно направилась к голубому кострищу.

— Вот и ты, девочка, — поприветствовал её возвращение Огма, — убедилась в безопасности этой реки?

— Вы были правы, — отозвалась Сага, ощущая подкатывающую к горлу тошноту. Так дурно от испуга ей ещё никогда не было.

Незнакомец повернулся, позволяя девушке увидеть своё лицо, на котором заживали оставленные околдованным деревом ожоги.

Глава 7

Иногда он думал, что был бы рад смерти.

Киан мог вынести всё. Голод, холод, непогоду, пытки — всё, кроме этого. И словно зная о том, как можно его сломать, судьба в лице проклятого полубога воспользовалась именно этим.

Безнадежность.

Он пришел в себя, выныривая из колдовского забытья, и обнаружил, что лежит прямо на голой земле. Кроме того, сухая почва была усыпана костями — белыми, крупными, что подразумевало, что все они были человеческими. Голова кружилась, и Киан предпринял слабую попытку подняться. Если с ним сыграло шутку злое колдовство, то богам лишь ведомо — где он сейчас. Рука привычно скользнула на пояс, ища меч, но тот остался во дворце. Киан успел увидеть, как большие когти врылись в землю прямо перед его лицом. Глаза слезились от поднятой пыли, а потому он не мог разглядеть того, кто нависал над ним огромной неясной тенью.

— И кто это тут? — Раздался скрипучий голос, — очередной храбрец с гнилой трухой вместо мозгов?

Сейчас, когда Киан стоял, опираясь на землю одним коленом, он мог видеть не только массивные когти, но и широкие лапы, удерживающие туловище странного существа. Киан вырос среди рассказов о неведомых обитателях гор и морей, теоретически — он был готов к тому, что увидел. Его две младшие сестренки больше всего обожали слушать легенды и сказания о чудесах мира. Но это существо превосходило все легенды, которые Киан мог припомнить. При мысли о погибших сестрах в груди остро и больно кольнуло. Впрочем, как и всегда, когда Киан оборачивался назад и смотрел в своё прошлое, погибшее темной ночью вместе с его семьей.