Дорогая миссис Бёрд… - [13]

Едва лишь Дуг узнал об этом, как тут же испарился.

Я прикусила губу, перечитывая письмо Запутавшейся. Кэтлин права, я слишком молода. Но это не означает, что всю жизнь я просидела в пещере.

Китти отправили в Шотландию, к тетке, которую она совсем не знала. Нам запретили с ней видеться, и она осталась одна. Китти отчаянно хотела оставить ребенка, но через четыре дня после того, как у нее родился сын, его забрали. Я заставила Банти пойти со мной к родителям Китти, чтобы переубедить их. Но те были непреклонны, и ответом нам было лишь категоричное, злое «нет».

Китти назвала сына Питером. Сейчас ему должно было исполниться шесть.

Опершись локтями на стол, я уронила голову на руки, забыв, что я на новом месте и мне стоило бы произвести благоприятное впечатление.

– Вы в порядке, Эммелин?

Из-за стола выглянуло дружелюбное лицо Кэтлин.

– Не волнуйтесь. Вы со всем справитесь.

– Ну конечно, – ответила я мгновенно, – просто кое-что для меня в новинку.

Кэтлин участливо взглянула на меня.

– Что, опять что-то ужасное? – спросила она, посмотрев на конверт с обратным адресом Запутавшейся. – Хотите, я сама брошу его в ящик?

– Нет-нет, – спохватилась я. – Это от девушки, которая Переживает За Котика. Думаю, миссис Бёрд это понравится.

Кэтлин на миг усомнилась, но затем улыбнулась, искренне похвалив меня.

– Вы молодец. Но животные тоже не годятся. – Она помедлила. – Эмми, я знаю, жестоко так поступать, но миссис Бёрд говорит, что если люди ввязываются во всякие глупости, то сами виноваты.

Я не считала, что Запутавшаяся должна винить себя. Она просто верила в то, что ее кто-то любит. Вся разница между этой девочкой и мной в том, что история Китти послужила мне примером и Эдмунд не обольщал меня так, как ее – Дуг. Если ей никто не поможет, с ней случится то же, что и с Китти.

– Несомненно, Кэтлин. – Я положила конверт и письмо в свой ящик.

Я не оставлю в беде эту девочку и ее парня.

Если ей не ответит миссис Бёрд, то ей отвечу я.

Глава 5 Дорогая Запутавшаяся

К среде я уже поняла, что и как, и старалась изо всех сил. Банти утешала меня, как могла, когда я рассказала ей о том, что я работаю не в «Ивнинг Кроникл», а в «Женском Дне» и для нее что то, что это звучит одинаково здорово. Я написала Эдмунду, изрядно приукрасив историю, в надежде, что он отнесется к случившемуся с юмором. Девочки с пожарной части были потрясены и твердили, что это может стать началом чего-то великого.

Я с нетерпением ждала писем от читательниц, полная оптимизма в ожидании их вопросов, чего-то интересного и приемлемого для печати, не чувствуя никакой паники. Не так уж много мне попалось писем, авторам которых можно было бы посоветовать вступить в клуб блюстителей морали.

Письмо Запутавшейся все еще лежало у меня в ящике. Я все обдумывала свой ответ, в надежде улучить момент, когда незаметно смогу его напечатать. Я ужасно хотела помочь ей, но шанс того, что узнает миссис Бёрд, страшил меня.

Часть работы мистера Коллинза Кэтлин переложила на меня, предпочитая набирать схемы вышивки и советы миссис Бёрд касательно красоты, почти всегда сводившиеся к отсутствию макияжа и нанесению на лицо какой-либо отпугивающей смеси. Мистер Коллинз занимался статьями, беллетристикой, и хоть это и не шло в сравнение с новостями о Королевских Военно-Воздушных Силах, сражавшихся с вражескими бомбардировщиками близ Тобрука, это было лучше правовой документации в юридической конторе.

Миссис Бёрд большую часть дня проводила вне офиса, так как была занята огромной кучей Добрых Дел, и когда она покидала кабинет, из коридора слышался могучий рык, возвещавший о пункте назначения и времени ее возврата. От ее громогласного «В МЕТРО К ВОЛОНТЕРСКОМУ ПРИЮТУ!!! ВЕРНУСЬ В ТРИ ПЯТНАДЦАТЬ!!!» мы подскакивали на стульях. Звучала эта стенография примерно так же, как уличные сумасшедшие, что орут на мусорные баки.

В среду, почти в десять, в коридоре что-то стукнуло, затем что-то покатили.

– Это Кларенс, – сказала Кэтлин, и тонкий голосок пропищал: «Доставка почты!», а ему вторил глубокий бас. Чуть дрогнув, первый голос пискнул: «Для Мисс Найтон».

– Входи, Кларенс, – тихо позвала она.

– Вхожу, – послышался испуганный баритон.

Кларенс был самым усердным и самым застенчивым разносчиком почты во всем издательстве. Ему было четырнадцать, а росту в нем уже было пять футов десять дюймов, его кожа уже причиняла ему страдания, и несколько раз за день он разносил почту. Неподдельный интерес к событиям войны мешался в нем с полным параличом, разбивавшем его при виде Кэтлин, в которую он был безнадежно влюблен.

Если она хотя бы взглянула на него, Кларенс лишился бы дара речи, и все, что собирался сказать ей, он выложил мне.

– Доброе утро, мисс Лейк, – он охватил три октавы. – Мисс Лейк, – повторил он, доказывая, что все еще способен говорить. Вчера у него получилось хуже, и сегодняшний прогресс поражал.

– Доброе утро, Кларенс, – приветствовала его я.

Кларенс, набравшись духу после приветствий, пустился с места в карьер.

– Мисс Найтон, – триумфально возгласил он, хоть и прозвучало это так, словно он пытался заговорить с летучей мышью.

– Привет, Кларенс, – тепло ответила Кэтлин. Кларенс смешался, готовый умереть на месте.